– Мне жаль, но служба доставки на сегодня закрыта. Рабочее время истекло, – с лидерской жесткостью отрезала я. – Сама ты и до того дальнего столба не дойдешь, – указала на покосившийся фонарный столб, с которого волосами лысеющей старухи свисали оборванные провода. – Поэтому нравится тебе или нет, заночуешь в нашем доме.

– А когда нога заживет, вы меня проводите в мое настоящее убежище? – неугомонная девчонка нашла для нас новое задание.

– Ваш лагерь далеко отсюда? – поинтересовалась я.

Мы не встречали в здешних краях людей. Грейсон обегал всю округу и не обнаружил следов.

– Не особо, – Сара махнула рукой, словно речь шла о дороге длиной максимум сутки пешком. – Он где-то там. Думаю, прямо за теми горами.

Грейсон и я синхронно воззрились на возвышающиеся неприступной громадой темно-серые горы с заснеженными вершинами.

– Я ее туда не потащу, – заворчал принц ифери. – А сама она и треть пути не проползет. И там нет человеческих поселений: ни обжитых, ни заброшенных. Не видел даже шалашей с палатками.

– Неправда, – Сара надулась, как аквариумная рыбка.

– Правда, – Грейсон скрипнул зубами, удерживаясь от хищного оскала. – В этих горах не живут люди, только жирные ленивые сурки и горные козлы – тощие, костлявые и на редкость вонючие!

– Я докажу и провожу! Знаю дорогу… Дайте мне встать на ноги, и я… – Сара в запале дернула раненой ногой и взвыла от боли.

– Идем без лишних разговоров, – я отодвинула тяжелую, захрясшую створку ворот, пропуская Грейсона с капризной живой ношей. – Потом поболтаем о горных козлах и девчонках с козьим упрямством.

Сара замолчала и перестала дергаться – позволила Грейсону доставить ее в наш дом и занести в мастерскую.

Динь была дома одна. Ганс и Билли ушли добывать запчасти для генератора. Арс отправился на охоту, похоронив надежду на щедрость принца Грейсона Второго.

Сам принц свалил, как только передал найденную в лесу девочку в заботливые руки нашей феи. Мы с Динь убрали весь инструмент с рабочего железного стола, Грейсон уложил на него Сару и тут же смылся.

Честно говоря, не ожидала, что Грейсон сбежит и не останется помогать при операции на сухожилии. Еще один гаденький осадок упал в копилку моих личных впечатлений. Кровь и слюна ифери не повредили бы в качестве лекарства, но Динь заверила меня, что будет достаточно и обычных медикаментов из наших заботливо собранных запасов.

Саре действительно повезло. Под действием слюны Грейсона кровь перестала сочиться из ран и отечность начала спадать. Сухожилие мы с Динь подлатали, и теперь Сара должна пойти на поправку. Главное, что нога сильно не пострадала, но некоторое время придется ее беречь и не напрягать. Про переход через горы упрямой рыжей девчонке пока надо забыть.

Убедившись в том, что моя помощь ей больше не требуется, я оставила подругу наедине с пациенткой.

Я переоделась в чистое домашнее. Удобная флисовая толстовка и спортивные штаны показались идеальным выбором на остаток дня и короткий осенний вечер.

Пришла на кухню в поисках чего-нибудь вкусного для быстрого перекуса. На глаза попалась открытая пачка хрустящих сухих хлебцев. Кто-то ее открыл, попробовал один, сгрыз через силу и усеял столешницу крошками. Точняк, это был кто-то из парней. Им не заходило диетическое питание, они считали мюсли с хлебцами чисто женскими вкусняшками. Не знаю, как долго хлебец пролежал в доме, маркировку со сроком годности сорвали когда открывали пачку, но засох он до состояния натуральной жести. Едва пальцами разламывался.

Я налила в кружку чуть теплой воды, приукрасила кусочек серой “жести” тоненьким слоем иссохшей ореховой пасты. Чуть-чуть не успела положить на язык и оценить, насколько это все съедобно. Вернулись Ганс и Билли. С грохотом свалив где-то в углу найденные в уцелевших домах запчасти, парни отправились, конечно же, на кухню. Нетрудно догадаться, куда обычно тянет проголодавшихся охотников.