“Нашего поцелуя в них тоже не найти. И твоего признания в любви”, – горестно подумала я.

Мой маленький мир, полный светлых надежд и душевной гармонии, рухнул в неизвестный по счету раз.

То, чем я дорожила… То, что поддерживало мое стремление к победе над захватчиками… То, что помогало хоть как-то держаться на плаву… Это все улетело в бездонную пропасть из ночного кошмара.

– Расскажи, что ты помнишь, – я едва сдержалась, чтобы не продолжить: “о нас”.

– Помню, ты спасла меня, вытащила из мельницы с мертвыми человеческими телами. Ты помогла выжить. Дала мне имя как высшая самка, – Грейсон распрямил уши, повернулся и сел на кровати, спустив босые ноги на пол. – Я был в долгу перед тобой, и потому начал сражаться на стороне людей.

“Вот, значит, в чем дело! В чувстве долга, а не в чем-то большем – нежном, романтичном”, – у меня внутри все закипело, и я не знала, на кого должна злиться: на Грейсона или на глупо-наивную себя.

А может ли всему виной быть авария, из-за которой Золотой Принц позабыл самое важное между нами. Крушение корабля оборвало связующую нас нить, или же та всегда существовала лишь в мечтах восемнадцатилетней фантазерки, гордо называющей себя защитницей мира людей?

– Ифери увидели во мне претендента на власть в захваченном мире, – продолжал Грейсон, не замечая смятения человеческой девушки, не чувствуя ее душевных терзаний. – Сородичи много раз покушались на мою жизнь. Знаю, они не остановятся, пока я не разрушу насквозь прогнившую систему. Я дал себе и тебе клятвенное слово, что расправлюсь с королевой-отступницей, предательницей собственного сына. Но все, чего я сумел добиться – унести лапы с родной планеты.

– Ты вернулся живым. Это самое главное. В погибающем мире нет ничего важнее жизни. Если все умрут, некому станет его спасать.

Я беспокойно прошлась по комнате, силясь вернуть контроль над разбушевавшимися эмоциями. Увлеченная переживаниями, не услышала шагов поднимающегося по лестнице Арсения, или в нем прочно укоренилась привычка всегда и везде ходить бесшумно, как при вылазках в стан врага. Мне чуть не прилетело дверью по лбу, в последнее мгновение успела отклониться назад.

– Звали? – Арс окинул меня встревоженным взглядом, придирчиво уставился на Грейсона, потом снова посмотрел на меня – с вниманием и сочувствием. – Ты в порядке?

– Я, – слегка растерялась, потому что ждала, что он спросит о самочувствии принца ифери. – Да. Со мной все хорошо.

– А с ним? – теперь он “вспомнил” о Грейсоне. – Вижу, ему намного лучше.

– Он пришел в себя и раны зажили, – я сняла с уха ифери отклеившийся пластырь, – но есть проблема. Частичная потеря памяти. Думаю, из-за сильного удара по голове при крушении корабля.

– Я-то чем могу помочь? – Арс округлил глаза в искреннем удивлении.

– Скажи, у нас в запасе осталось мясо?

– Вяленое. И немного копченых ребрышек.

– Ему нужно сырое мясо, – уточнила я. – Свежее.

Арс подошел к окну, приоткрыл штору и кивком указал на темную, угловатую от высоких елей полосу под тусклыми звездами в быстро светлеющем небе.

– До леса рукой подать, – он оглянулся на Грейсона. – Видишь сосны и елки? Там бегает дичь.

– Я пока еще слаб для охоты, – устало сказал Грейсон, – и не готов к трансформации тела в боевую форму.

– Ладно, сделаю одолжение, – друг согласился помочь с добыванием еды для пришельца. – Возьму карабин и порыскаю по ближайшим окрестностям. На днях видел большого толстого енота. Он ошивался у гаражей, повалил мусорный бак. Значит, живет где-то рядом, сегодня тоже может прийти. На соседнем участке месяц назад под бытовкой жили хорьки с выводком. Надо посмотреть, убежали они или все там сидят.