– Она мила, – сказала Дэйзи.

– Тот, который склонился над ней, – ее продюсер.

Он с важным видом водил их от одной группы к другой.

– Миссис Бьюкенен… и мистер Бьюкенен… – и после небольшой паузы прибавлял: «игрок в поло».

– О, не-ет! – сразу возражал Том. – Только не я!

Но, очевидно, то, как это звучало, нравилось Гэтсби, так как Том оставался в его устах «игроком в поло» весь остаток вечера.

– Я никогда не видела еще столько знаменитостей! – воскликнула Дэйзи. – Мне понравился вон тот человек – как его зовут? – ну, тот, у которого нос синий.

Гэтсби узнал его и сказал, что это мелкий продюсер. – Да? Странно, а он мне почему-то понравился.

– Я бы предпочел все же не быть игроком в поло, – сказал Том весело. – Я предпочел бы наблюдать за всеми этими знаменитостями в… в безвестности.

Дэйзи и Гэтсби танцевали. Помню, я был удивлен его грациозным, консервативным фокстротом – до того я никогда еще не видел, как он танцует. Потом они медленно прогулялись до моего дома и просидели полчаса на крыльце, а я все это время по ее просьбе дежурил в саду. – А ты останься здесь… ну, там, на случай пожара или наводнения, – объяснила она, – или любого другого вмешательства Бога.

Том появился из своей безвестности, когда мы уже садились за стол ужинать вместе.

– Вы не возражаете, если я поужинаю с некоторыми вон там? – сказал он. – Там какой-то парень откалывает какие-то шутки.

– Конечно, иди, – ответила Дэйзи радостно. – И на случай, если нужно будет записать чьи-нибудь адреса, возьми вот этот мой золотой карандаш… Через какое-то мгновение она обернулась и сказала мне, что эта девушка «обычная, но хорошенькая», и я понял, что, за исключением того получаса, когда она была с Гэтсби, вечер этот не доставлял ей удовольствия.

Мы сидели за столом вместе с особенно пьющей компанией. Это была моя вина: всего две недели назад, когда Гэтсби позвали к телефону, я сидел за одним столом с этими людьми, и мне понравилось тогда в их компании. Но то, что забавляло меня тогда, теперь оказалось какой-то помойкой.

– С вами все в порядке, мисс Бэдекер?

Девушка, которой был адресован вопрос, пыталась – безуспешно – повалиться на мое плечо. Услышав вопрос, она села прямо и открыла глаза.

– Ш-т-а-а?

Грузная и сонная женщина, которая звала Дэйзи пойти с ней завтра в местный клуб поиграть в гольф, вступилась за мисс Бэдекер:

– С ней уже все в порядке. После пяти или шести коктейлей она всегда начинает так орать. Я говорю ей, чтобы она оставила коктейли в покое.

– Я оставила их в покое, – подтвердила обвиняемая неискренне.

– Мы слышали, как вы кричали, поэтому я сказала доктору Сивету: «Кому-то нужна ваша помощь, доктор».

– Она очень признательна за помощь, я уверена, – сказала другая подруга без благодарности в голосе. – Но вы замочили все ее платье, когда окунали ее головой в бассейн.

– Больше всего я не люблю, когда меня окунают в бассейн головой, – пробормотала мисс Бэдекер. – В Нью-Джерси меня так чуть не утопили.

– Тогда вы должны оставить коктейли в покое, – возразил доктор Сивет.

– На себя посмотрите! – закричала мисс Бэдекер сердито. – У вас руки трясутся! Я бы ни за что не согласилась, чтобы вы меня оперировали!

Такой оказалась эта компания. Почти последнее, что я помню, было то, как мы стояли с Дэйзи и наблюдали за этим кинорежиссером и его Звездой. Они все еще сидели под белой сливой, а их лица почти касались друг друга, так что между ними проникал лишь тонкий, бледный луч лунного света. Мне показалось, что он очень медленно наклонялся в ее сторону весь вечер именно для того, чтобы достичь этого близкого расстояния; и действительно, на моих глазах он сделал последний наклон и поцеловал ее в щеку.