Какие же критерии должны быть положены в основу оценки законности того или иного интереса личности, а значит, в основу действий следователя по разрешению конфликтов между общественными и личными интересами? Думается, можно говорить о трех критериях. Законным интересом личности является такой ее интерес, который: а) соответствует правам граждан, гарантированным им Конституцией СССР, и не противоречит их конституционным обязанностям; б) не противоречит уголовно-процессуальному законодательству (Основам уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик и уголовно-процессуальному кодексу соответствующей союзной республики); в) соответствует закономерностям неуклонной дальнейшей демократизации уголовного процесса и расширения гарантий правового статуса личности.

В приведенном примере неверная оценка следователем законности интереса обвиняемого Н. именно с позиций последнего критерия и послужила, думается, причиной ошибочного разрешения им возникшего конфликта интересов. Если вопрос о том, является ли близорукость Н. физическим недостатком, препятствующим ему осуществлять самому свое право на защиту, допускает весьма субъективную оценку (следователь, в частности, мотивировал отказ в удовлетворении ходатайства Н. с позиций фактических обстоятельств дела достаточно убедительно: Н. детально излагал обстоятельства инкриминируемого ему преступления, написал показания собственноручно, безошибочно узнавал предметы, предъявленные ему для опознания, активно участвовал в проводимых при расследовании очных ставках), то оценка законности его интереса с позиций дальнейшего расширения прав граждан на защиту и демократизации уголовного процесса должна была привести следователя к признанию интереса Н. законным, т. е. к решению конфликта интересов путем предоставления обвиняемому возможности иметь защитника с момента предъявления обвинения.

В свете сказанного, на наш взгляд, можно говорить о нескольких основных взаимосвязанных и взаимообусловленных путях разрешения и предупреждения конфликтов между общественными и личными интересами в уголовном судопроизводстве, в частности в деятельности следователя.

Во-первых, это строжайшее соблюдение норм процессуального права и процессуальной формы во всех звеньях и всеми работниками органов уголовной юстиции. Это положение очевидно и не требует какой-либо дополнительной аргументации, ибо «любой закон живет только тогда, когда он выполняется – выполняется всеми и повсеместно»[82]. Уголовно-процессуальное законодательство, регламентированная им процессуальная форма расследования, опосредованные законом субъективные права и обязанности его участников – действенное средство предупреждения и разрешения конфликтов в уголовном судопроизводстве.

Во-вторых, высокое правосознание следователя, его правовая идеология и правовая психология, а также строжайшее соблюдение им норм общей и профессиональной морали. Как известно, многие нравственные требования, предъявляемые к деятельности следователя, закреплены в законе относительно производства не всех следственных действий. Так же обстоит дело с отдельными процессуально-тактическими приемами и рекомендациями. (В уголовно-процессуальном законе, сколь бы он ни был совершенен, в принципе невозможно исчерпывающе и детально регламентировать всю I многогранную деятельность по доказыванию.) Например, запрещение унижать честь и достоинство текстуально закреплено в УПК лишь в отношении лиц, участвующих в следственном эксперименте и освидетельствовании (ст. ст. 181, 183); обязанность следователя принимать меры к тому, чтобы не были оглашены обстоятельства интимной жизни лиц, возложена на него законом только при производстве обыска и выемки (ст. 170); запрещение задавать наводящие вопросы допрашиваемым касается в соответствии со ст. 158 УПК только допроса свидетеля и потерпевшего и т. п. Нет никаких сомнений, что в приведенных случаях, как и во многих других, высокое правосознание и мораль следователя лежат в основе конкретных способов предупреждения и разрешения конфликтов между общественными и личными интересами.