— Поговори.

Дальше к нему подходит Алекс и я замечаю, как он заключает ее в крепкие объятия, всем своим видом показывая, как сильно скучал по сестре.

— Это Алекс, Пат, — говорит Оуэн, — Я тебе много о ней рассказывал.

Пальцы ног нервно сжимаются. Все время, что они здороваются, я пытаюсь смотреть куда угодно, только не на его лицо. Не позволяю себе смотреть выше его шеи – столь странное поведение кажется мне наиболее уместным, но в следующую секунду я оощущаю, как он останавливается напротив меня.

Вижу его ноги.

Вижу чёрные туфли.

В нос непрошенным гостем ударяет запах альфы, и я решаю прекратить свой собственный цирк. В конце концов он давно повзрослел, и я тоже успела измениться, перестав быть тем напуганным одним только его появлением ребенком.

Нет никакого смыла опасаться.

Набираюсь с силами, несмотря на трепещущее внутри волнение. Поднимаю подбородок вверх и даже заставляю себя слегка улыбнуться.

Не съест же он меня в конце концов? – вспоминаю одно из его угроз, когда мы были намного младше.

Возможно, Алекс права и ее брат спустя пять лет перестал меня ненавидеть.

Мгновение и наши взгляды сталкиваются.

Сердце в грудной клетке замирает.

Я перестаю дышать, врезаясь со всей скорости в чересчур густую зелень его глаз. Не знаю, как вообще это возможно, но он стал еще более красивым. Заматеревшим и до неприличия сексуальным. Любой журнал будет рад поместить такого мужчину на свою обложку. Но поражает меня не это, а секундная вспышка тепла в его взгляде, когда что-то внутри предательски шепчет, что и он рад меня видеть. Да, он рад... Но мираж в моей личной безжалостной пустыне по имени Оуэн длится лишь миг. Удивленный голос его невесты окрашивает правдой наивные галлюцинации приемыша:

— У тебя разве не три сестры? Это четвертая сестричка, которую ты от меня скрывал? — произносит волчица, улыбаясь, и тут же осознает, что суть ее вопроса сказала слишком о многом - виновато смотрит на меня.

Его брови сдвигаются, во взгляде мелькает давно забытая тень, словно одно это предположение о нашем с ним возможном родстве доставляет ему боль своей токсичностью.

— Это приёмыш нашей семьи. — следует холодное разъяснение. — Она мне не сестра.

Острый нож скользит по коже. Знаю, что, если отпущу эмоции, он войдёт глубже и оставит следы. Знаю, что, если не защищу себя сама, родные начнут заступаться и семейная встреча безвозвратно потеряет все своё очарование. Знаю, что мне нельзя быть настолько неблагодарной эгоисткой, чтобы позволить этому произойти. Подавляя горькую полынь, застрявшую в горле, придаю губам самую искреннюю улыбку, на которую вообще способна в эту минуту, и поворачиваюсь к Патриции.

— Я и правда приёмыш. — протягиваю ей руку, — А зовут меня Дженни. Очень рада знакомству!

— Очень приятно, Дженни. — она кажется больше всех удивлена реакцией своего жениха на меня. Не совсем понимает, как себя вести и считает своим долгом проявить максимальное радушие. Или же она и правда приятная девушка, не разделяющая мерзкий характер альфы.

Не знаю. Мне все ещё тяжело воспринимать действительность из-за настоящих эмоций, которые я всячески стараюсь запихнуть в глухие коридоры собственного сознания.

Оуэн, конечно, больше на меня не смотрит. Он уже обнимает двух своих самых младших сестёр и поднимает их на руки, отчего те довольно пищат, а его невеста шагает вслед за ним, продолжая знакомство с семьей.

— Пойду проверю, все ли готово. — произносит мама, удаляясь в дом.

Алекс с Мэйсоном тут же окружают меня, и я благодарна им за поддержку. Сестра обнимает за плечи, а брат треплет по голове, тихо проговаривая: