Я ткнул в строчку «Имплантех», чтобы узнать загрузку врача.

– Ваш номер в очереди – семнадцатый! – не обрадовало меня приложение. – Вероятное время ожидания составляет один час двадцать две минуты!

Кто бы сомневался. Не люблю роботов, но придется воспользоваться. Я перешел на вкладку «ИИ-консультанты».

На самом деле о ИИ им, как до Проксимы Центавра пешком. Обычные роботы. И хоть стараюсь иметь дело с живыми специалистами, но сейчас выбор несложен. Или задонатить, чтобы продвинуться в начало очереди, или они, «ИИ». Просто взять и дождаться приема у врача-человека не реально. Уйдет часов шесть. Из-за донатеров, разумеется.

– Ваш номер в очереди – третий! – отозвался комм. – Вероятное время ожидания составляет девять минут!

Это уже по-божески. Правда, прошло почти четверть часа, прежде чем меня соединили.

На экране возникла девушка как раз того типа, что нравятся мне. Ага, гаджеты за нами не следят и не сливают инфу куда попало. Рассказывайте дальше, уже почти верю.

Медичка дружелюбно улыбнулась с дисплея. Не широко, по-американски в плохом смысле этого слова, когда лыбятся в тридцать два белых зуба с пустыми глазами. Улыбка была мягкой, чуть усталой, будто она сегодня уже кучу человек приняла, но держится. От живого врача не отличить. Впрочем, кучу-то она как раз приняла, просто устать у неё не получится.

– Здравствуйте! – начала она прием стандартно. – На что жалуетесь?

– Диагностика показала выход из строя желчного модуля, – ответил я.

– Что Вы при этом почувствовали? – уточнила медичка.

Вот так. Данным самостоятельной диагностики верят лишь отчасти. Особенно, роботы. Так что мой порыв сразу перейти к сути проблемы пропадет втуне. Но я так поступил чисто автоматически, на рефлексах.

Как всякий нормальный ИТР, я попытался облечь свою жалобу в конкретный вид, с указанием выявленных неисправностей и методов обнаружения таковых. При ремонте техники такой подход немало помогает. При общении с медиками – раз на раз не приходится. Роботы чаще обучены общаться с малограмотным населением, жалобы которого будут звучать как: «Что-то мне хреново». Ну, или: «Я вся больная!» На общение с нашим братом роботы перестраиваются не мгновенно, а после обмена несколькими фразами.

«ИТР», если кто не знает, это инженерно-технический работник. Образование четвертой ступени, да еще техническое. Это сказывается. А у большинства населения – вторая. Причем, с разной успешностью. Вот так и выглядит интеллектуальное расслоение. Однако, от зазнайства я далек. У меня вот с языком не очень. Сплошная канцелярщина. Да вы заметили уже. Что тут сделаешь, если год за годом каждый день человек пишет технические задания, описания и прочую лабуду. Это во-первых. А во-вторых, есть лилипуты покрупнее меня. В том смысле, что всего ступеней образования восемь. Оттого, встречаются люди, супротив которых, я все равно, что плотник супротив столяра.

– Я почувствовал жгучую боль примерно здесь, – ответил я, показывая рукой на себе. – Сильная боль. Даже дышать было тяжело. Вырубил оповещения и провел диагностику. Показало отказ модуля.

– Очень хорошо, что Вы не отключили сигнализацию! – заявила медичка с одобрением. – Это позволила избежать самых тяжких последствий! У Вас какой желудок?

– Синтетика.

– Значит, вы могли его загубить, и потребовался бы ремонт. А дешевых ремонтов желудка не бывает. А если бы желудок был родной, то пришлось бы ставить синтетический после такого. А бывают и смертельные случаи, когда постепенно стенку желудка разъедает насквозь.