– Конечно. Не вопрос.

Кузёкин числился разработчиком приложений для сайта компании и свою работу не любил. Она угнетала Степана беспросветностью. Ничего не удавалось толком доделать. Окончание одного неминуемо вызывало начало чего-то другого. Иногда его даже мучил сон, где комаром жужжала назойливая потребность дописать программу и сбросить с себя тяжелую плиту обязательства и ответственности. Закончить, расквитаться, успокоиться. Тогда он просыпался и силился внушить себе, что это только сон, у него нет недописанных программ, утром он обязательно всё доделает, а сейчас ночь и надо спать. Но это помогало слабо и редко. Нельзя доделать сайт, нельзя закончить программу, нельзя заснуть – кошмар заканчивался только под утро. Сон побеждал пульсирующий разум лишь на фоне светлеющего окна, когда противный писк будильника тонул в жёлтых лучах, а под теплым одеялом исчезали мысли о рабочем дне, офисе, боссе, всё становилось далёким, чужим и ненужным.

Проспав, Кузёкин предпочитал выдумывать «засос» даже несмотря на то, что по-настоящему еще ни разу ни в один из них не попадал. Хотя много слышал о «прикольчиках» временных аномалий. Так, один его друг рассказывал, как минутная стрелка уличных часов в сотне метров от него ни с того ни с сего резко ускорилась, и пока тот стоял в пробке на развилке и без того безумной Таганской площади, успела крутнуться дважды со скоростью секундомера. Другой товарищ видел, как в облаках за мгновение пронесся самолет пока сам он, вроде бы, тоже не полз, а даже летел куда-то по МКАДу. Еще один знакомый пока переходил улицу на зелёный, оказался свидетелем ускоренной драки. Кулаков не увидел – руки мотались как крылышки колибри, голоса смешные, писклявые. Чтобы врать натуральней, Стёпе требовалось испытать «засос» по-настоящему, на себе, но как-то всё не удавалось.

Тем не менее, объяснять таким образом опоздания оставалось самым эффективным способом избежать серьёзного нагоняя. Почти все этим пользовались. Люди придумывали себе «засосы» прямо перед подъездом, надёжно отодвигая таким образом начало собственного рабочего дня. Главное в подобном обмане – случайно не проколоться – не ответить на телефон нормальным голосом в то время, когда тебя, якобы засосало. Речь надо замедлять и уводить в бас. Плохо, если рядом оказывались другие звуки: радио, телевизор, трескучая блондинка с телефоном – любой пустяк мог выдать. Как выход – купить вариатор или подключить специальную услугу сотового оператора. Бизнес не брезговал в стремлении угодить клиенту. Плати деньги, выбирай время, и стопроцентная правдоподобность гарантирована.

Другая опасность состояла в том, что в дополнение к надуманному «засосу» всегда существовала возможность попасть в «засос» реальный, и добраться на работу только к вечеру, когда в тёмном и наполовину вымершем офисе бродили одинокие и угрюмые глыбы охранников. К тому же, двойное попадание даже для переполненной Москвы выглядело бы чересчур подозрительным невезением.

По странному стечению обстоятельств, в понедельники количество выявленных сотрудниками «засосов» превышало обычное число в несколько раз. Необъяснимые вспышки возникающих повсюду временных аномалий, настоящий временной катаклизм охватывал почти всю планету во время чемпионатов по футболу, а также других важных знаменательных спортивных или общественных событий.

Степан сел за стол, включил компьютер и принялся вдумчиво читать свежее письмо от шефа. Начальник стоял рядом, заткнув руками карманы брюк и покачиваясь с каблука на носок, словно неустойчивая фарфоровая статуэтка. На этот раз Степан опоздал не потому, что ночные кошмары до рассвета терзали его разум. Нет.