В тот день мы остановили кибитки возле обрыва, чтобы развеять пепел старика Вариона, тут же мы и остались на ночлег.

Ярко горели костры, Фрида жарила на углях мясо убитого оленя, которого кентаврам удалось подстрелить днем в соседнем лесу. И мало-помалу разговор за сытной едой становился веселее, а за чаркой браги — оживленней. Мы по очереди вспоминали старые истории.

Но потом я почувствовала усталость.

— Достаточно, — произнесла я и неожиданно услышала в своем голосе металлические нотки. Входила в роль новой хозяйки? — Мы сегодня помянем Жака, но жизнь продолжает свой ход. Завтра с утра у нас много дел. Впереди новый переезд, нужно решить, куда мы двинемся дальше.

В тот день я в последний раз спала в кибитке Фриды, слушая полночи ее громкий храп и крутя в голове свои тяжкие думы. И под утро решила, что надо бы наконец перебираться в собственное жилище.

Не могу же и дальше стеснять добрую женщину! Да и в тишине я как никогда нуждалась. Где-то ведь надо и хозяйственные расчеты делать, и документы хранить. А кибитка Жака теперь пустовала…

Конечно, в ней требовалось навести порядок, чем я и занялась на следующий день, когда освободилась от срочных обязанностей.

Рена я не видела с похорон. Тогда он впервые выпил много и ушел к себе спать. Я решила, что нам стоит все обсудить, все еще надеялась отговорить его, чтобы он не уезжал, а помог мне с цирком.

Вчера он вел себя довольно сносно, смеялся со всеми над историями циркачей. Мы все, как и раньше, сидели вокруг костра, только ужасно не хватало старика, о котором я много чего узнала нового.

Жак оказался еще тем прохвостом. Похоже, скоро о нем в Актарионе станут слагать легенды. Его прошлое обрастало подробностями. Оказывается, чудил он знатно в молодости.

Паркиль рассказывал, что однажды Жак чуть не увел у одного дворянина жену, скорее всего, приукрашивая для красного словца историю и придумывая на ходу детали побега. Представьте себе такое! Какая знатная, да еще и замужняя женщина бросится в объятия циркача? Только безумно влюбленная и отчаявшаяся. А Жак когда-то считался красавцем, даже в старости он не потерял своей привлекательности.

Тогда, чтобы не лишиться головы, ему пришлось оставить бедняжку, а та с горя, как рассказывал коротышка, бросилась с обрыва. Может, даже с этого. Паркиль, конечно, приврал конец истории, за ужином он принял лишку, но девушки-танцовщицы просили продолжить рассказ о страстной любви бродячего артиста и знатной дамы, и карлик увлеченно придумывал все новые и новые повороты истории. Что перед смертью та светская особа все же оставила дочь. От ребенка отказался ее богатый муж, и Жак растил девочку сам.

И только поздно ночью, когда небо озарилось яркими звездами, мы, наполненные долгими разговорами, потушили костры и разбрелись по кибиткам, частично отпустив печаль из своих сердец.

***

Документы Жака я перебирала долго и тщательно. У него за эти годы собрался целый ворох разных бумаг, разобраться в которых получилось не сразу.

Я уже почти заканчивала с ними, когда вдруг в кибитку заглянул маг.

— Лара, ты сейчас занята?

— Не очень. Заходи, да дверь прикрой, чтобы не дуло. Я как раз хотела с тобой поговорить, — отозвалась я, отложив в сторону незнакомый документ, который еще не успела прочитать.

Рен выглядел несколько помято, словно маялся от тяжелых дум. Вроде, парень и пытался казаться уверенным, но я видела, что-то его все-таки волнует. Выдавали чуть покрасневшие глаза, но, скорее всего, он просто обветрил их.

Сегодня заметно похолодало.