От его попыток обелить меня несмотря на то, что Алехандро во всеуслышание погубил мою репутацию, не было ни холодно, ни жарко. Прошлое теперь не имело значения. Внутри меня был покой. Я уже давно приняла решение и знала, что делать дальше, после того как меня оправдают.

Если оправдают…

— К тому же, уже доказано, что Эвелина непричастна к смерти матери, — завершает свою речь бывший жених.

— Дана Милена Снежная, скажите, это так? — обращается к ней Алехандро.

— Не совсем, — говорит эта идиотка. Руки отца бессильно сжимаются в кулаки. Верно переживает, что меня все-таки казнят. А сестрица продолжает: — Проявление в ней ледяной ведьмы изрядно напугало мою матушку. По этой причине она отправилась к праотцам. Даже если напрямую Эвелина не воздействовала… Все равно заявляю, что именно то, что Эвелина ведьма, погубило мою дорогую любимую мамочку, — всхлипывает она, повисает на груди Николя, прижимается к нему. А руку его кладет себе на живот, умоляюще смотрит на него.

Все присутствующие в зале ошарашенно смотрят на эту парочку. На людях проявлять такую прыть незамужней девушке к чужому жениху неприемлемо. А Милена хороша: своим поступком обрисовала в деталях, что уже беременна, и даже показала от кого именно. Загнала все-таки Николя в ловушку. Теперь или он признает ее, или они оба будут очернены обществом за свою добрачную связь: Николя могут наказать на службе, и тогда он никогда не сможет пройти дальше младшего офицера. А Милене уже итак терять нечего.

Шаг и мат, Николя.

Но ничего, поженитесь, и спасете друг друга!

Мой жених не отталкивает ее. Молча с болью смотрит в мою сторону. Вижу, как колеблется: брови его сдвигаются к переносице, на чуть выступающих скулах играют желваки.

В конце концов, Николя сдается — кивает Милене.

— Ах, — тут же, как будто ждала соответствующего сигнала, сестра поворачивается к судье. — Но матушка в последнее время сильно болела. Поэтому, возможно, появление магии у Эвелины совпало с ее сердечным приступом.

Значит помимо своего хода, Милена еще и беспрестанно шантажировала Николя показаниями против меня?

Всего этого для бывшего жениха становится достаточно, чтобы оставить всяческие попытки к моему возвращению? Ну что же. Он принял верное решение.

После выслушивания всех сторон, судья надевает очки, вдумчиво просматривает какие-то записи на своем столе, и через некоторое время выдает:

— Прошу всех встать. Суд уходит для обдумывания оглашения наказания.

18. Глава 17

Дальнейшие события происходят для меня будто в тумане, создавая ощущение нереальности.

Когда возвращается судья и принимается зачитывать вердикт, сквозь приоткрытое окно, видно, как останавливается время. Словно все вокруг замирает в ожидании следующих слов хранителя правосудия. Кажется, даже птицы на деревьях застывают, а ветер, удивленный таким поворотом событий, в одночасье стихает.

Судья на трибуне выглядит так, будто его молоток является не только инструментом правосудия, но и артефактом, вызывающим самые неожиданные события. Взгляды всех присутствующих в этот момент прикованы к нему.

Освещенный солнечными лучами зал суда, словно дышит вместе с нами, будто каждое решение может повлиять на баланс всей вселенной.

— … Суд установил, что подсудимая виновна…—громом проносится среди ясного неба.

Грозное заявление судьи зависает в воздухе, словно предвестие чего-то большего. Сразу же после него, мир вновь начинает вращаться, а птицы как ни в чем не бывало продолжают свое пение. Так, словно ничего не произошло. Судебное заседание подходит к концу, но в воздухе уже витает стойкое ощущение того, что справедливость прошла мимо подсудимой. То есть, мимо меня.