– Обманул. – Без толики сомнения сказал Ружинский.

– Обманул… – вздохнула я.

Ответила и задумалась: а как это? Ведь не могу я знать о прошлом той Марии, что не отозвалась на призыв магички, но вот рассказываю. И не придумки это, чтобы отвязаться от человека, именующего себя торговым представителем, но со взглядом матёрого шпиона. Да и обороты речевые, не свойственные мне.

– А дальше что?

– Дальше грустно. Бесправная нищая приживалка, которую каждым куском попрекают, прислуга бесплатная при кузинах. Вы сказку господина Перро «Золушка» читали? Как любила я её в детстве слушать, так стала ненавидеть в положении своём. Нет у меня феи–крёстной, и на бал, где принца можно встретить, который спасёт от злой родни, мне не попасть. Правда, печи мне чистить не довелось, всего лишь ночные горшки за сестрицами выносить, подсказывать им на уроках и задания домашние выполнять.

– Ума им это добавило, что ли? – фыркнул мой провожатый.

– Зачем им ум с таким-то приданым?

– Ваше присвоили, – вновь не спросил, а констатировал Иван.

– Присвоили… – со вздохом согласилась я.

Нет, не я, а тело, в котором я сейчас обитаю. Похоже, не только у души память есть, но и у тела тоже. Ой-ой! Как-то страшно стало. Надо бы вернуть власть над физиологией, но любопытно же узнать, как там до меня было.

– Почему дядя решил избавиться от меня столь сложным способом, я так и не поняла. Вызвал в кабинет и завёл разговор, что, мол, замуж-то меня никто не возьмёт, ибо мало что я не одарена магически, так ещё и бесприданница. Кому такая нужна. Только в монастырь, молиться за покойных отца с матушкой. Но дядюшка добрый и пристроил он меня много лучше. Списался с франкским дворянином, у которого четверо дочерей в семье и сговорил меня к нему гувернанткой-компаньонкой с приличным содержанием. Глядишь, и на приданное себе соберу. Вот уже и подорожную оплатил до самого франкского порта Тулон, где меня встретят и в поместье отвезут. Могу собираться – завтра надо выезжать дилижансом до Одессы, чтобы на корабль успеть.  

– Одной? – удивился Ружинский.

– Одной. Зачем взрослую девятнадцатилетнюю девицу сопровождать? – грустно кивнуло моё тело. – А знаете, Иван Фёдорович, оказывается не так-то и трудно одной путешествовать. Главное, рядом с людьми держаться. Я, когда в дилижанс села, выбрала даму, что, как и я, одна ехала, и прибилась к ней. То платок подам, то воды налью, то ещё чем помогу. Так до Херсона рядом с ней и добралась.  Там надо было в другой дилижанс пересаживаться, чтобы до Одессы доехать. Но и здесь Господь не оставил. Семья с девочкой лет семи ехала. Девочка прыткая такая, всё к матушке с вопросами приставала, а той вроде как и не до неё было. Я на один вопрос ей ответила, на второй, потом сказкой отвлекла. А они до самого порта ехали. И я с ними. Никто и не подумал, что одна я.

– Вы очень разумная девушка, – похвалил меня Иван.

– Разумная… – и очередной вздох. – Только в Тулоне меня никто не встретил. И словно морок спал, и понимание пришло, что никто и не должен был ждать. Правда, домой возвернуться теперь никак не получится – последний франк отдала за место в повозке, что пассажиров в город везла. Понадеялась, что доеду до градоначальника, брошусь в ноги, попрошу заступничества и покровительства. Нашли бы мне место какое, наверное. Хоть гувернанткой, хоть компаньонкой.

Вот почему тело, даже в беспамятстве полном, в город стремилось – цель была чётко обозначена. А потом уже и душа моя в сознание пришла. Расскажи кому – в дурку сдадут.

– Скажите, Машенька, ох, простите мою неучтивость, Мария Павловна, а вас всё время в пути мутило? – вдруг спросил торговый представитель.