На удачу «пациент» как раз заканчивал прямой эфир, так что я могла насладиться живой реакцией аудитории, если таковая вообще имелась. Я нажала на иконку и припала к прекрасному. Потасканный рокер в бигуди цедил из стакана тот же напиток, что и у меня. Но судя по заплетающемуся языку и расфокусированному взгляду, на Кока-Коле он сэкономил.

Все происходящее напоминало посиделки на кухне, где пьяный дед рассказывает анекдоты, а его слушает триста тысяч родственников. Я присвистнула, оценив охваты нашего старика, ничего не скажешь, он хорош!

- На самом деле жениться надо по любви, братаны, - у рокера был чуть грубоватый, «царапающий» слух тембр голоса, мне нравилось, - если без любви, то лучше не надо.

И то, что он говорил, мне нравилось тоже. Я отпила из кружки, тепло медленно растекалось по грудной клетке, наполняя меня искусственным, как и наша елка, весельем. Не совсем настоящим, но пусть будет хоть какое-то. Вытянув ноги вперед, я положила телефон на колени и настроила громкость на максимум.

- Но если бабца совсем надоела, то можно же и налево сходить, или даже того…втащить.

От неожиданности выплюнула коктейль обратно в кружку и отставила ее в сторону. Напиться с одного глотка невозможно, но вот слуховые галлюцинации получить реально. Я все еще не верила в то, что услышала все верно и поднесла телефон ближе к глазам, чтобы разобрать каждое слово Валерчика. Тот куражился дальше:

- Ну, прям хорошо так втащить. Вмазать. Впиндюрить. Втетехать. Залепить талого по шее, да? – Он хохотнул, глядя прямо в камеру. Взгляд был до того противным, что захотелось выключить телефон и пойти в душ, чтобы смыть с себя эту липкую гадость.

Лучше бы ему заткнуться. И прямо сейчас. Но Серпантин продолжал, а я с ужасом наблюдала, как растет количество зрителей на трансляции и, если минуту назад их было триста тысяч, то сейчас цифра перевалила за пол миллиона.

Мои пальцы дрожали, пока я искала номер Валерчика. Его было необходимо остановить, чтобы я смогла спасти хотя бы остатки репутации.

«Абонент выключен или…», - раздался механический голос из динамика.

Отлично, старый маразматик вырубил связь, чтобы никто не отвлекал его от эфира. Не помня себя от ужаса, я снова включила тик-ток и как раз вовремя. Сейчас с экрана мобильного пьяный в сопли рокер утверждал, что женщины сами виноваты в том, что их бьют и обижают. Значит, довели мужиков. Значит, сами хотели.

От понимания собственного бессилия хотелось выть. Я смотрела, как тонет собственная карьера и ничего не могла поделать. Оставив телефон в стороне, выбежала в коридор за контрактом и стала судорожно искать пункт об односторонней отмене соглашения. Бесполезно. Ушлый юрист вычеркнул его под шумок вместе со всей остальной незначительной ерундой. Я же не обратила на это внимания, уверенная, что никто добровольно не решит топить свою репутацию, тем самым предоставив мне разгребать Авгиевы конюшни от навоза.

Уже не надеясь ни на что хорошее, я уставилась в телефон, тупо отслеживая, как с каждой секундой прибавляется количество гневных смайлов вперемешку с сердечками.

- А бабца она что, - не сдавался Серпантин, - она должна надеть юбку в пол, добровольно сжечь паспорт и круглосуточно жарить блины, не вынимая…не вынимая…не выыыы…нимая… - он отвлекся, чтобы добить содержимое стакана. Пауза, будто интернет завис на самом интересном. Я похолодела, догадываясь, о чем хочет сказать пьяный идиот и скрестила пальцы, молясь, чтобы он вырубился, прежде чем закончит мысль. В тот день удача забыла адрес моего дома, потому что проикавшись, Серпантин вбил финальный гвоздь в крышку моего гроба: - жарить блины, не вынимая хера из своего рта, верно, братаны?