Первый бандит налетел, от души занеся кривую восточную саблю, намереваясь снести ей голову одним ударом. Двое других полезли в возок. Вж-ж-жик – сабля проходит над ее головой, впритык к волосам – Марьяна пригнулась – рука бандита вместе с зажатой в ней саблей улетела в сугроб. Она перехватила двумя руками меч и рубанула поперек его туловища, как будто втыкая топор в сосну. Какие там уроки мужа, какие там искусства боя – там сплошные рефлексы и мастерство, а тут была ярость, помноженная на мощь усиленных мышц и связок и заколдованный клинок. Хак! – меч застрял где-то в районе позвоночника, перерубив тело бандита практически пополам. Выдернула. «Ах суки, мои деньги брать!» Меч задран высоко над головой – хак-кк! Голова вместе со шлемом расколота пополам, тело, еще не осознав, продолжает движение, и сабля бьет женщину в ключицу, перерубает ткань безрукавки, сарафана, и останавливается перед заговоренным бельем, всей силой ударяя в ключицу и перебивая ее.

Марьяна застонала, но меч не выронила – она держала его в другой руке. Второй бандит был убит за полсекунды – ей почему-то показалось, что он двигается замедленно, и даже со сломанной ключицей ей было легко встретить его удар, уклониться и перерубить шею.

Осмотрелась – охранников уже добивали: Степан стоял на одном колене, с трудом отбиваясь от наступающих, а второй охранник еле шевелился под ногами, будучи утыкан тремя стрелами. Она подняла меч повыше и с диким воплем понеслась к им, чтобы ударить нападавших сзади. Волосы ее развевались по ветру, по лицу были размазаны потеки крови, а глаза сияли пламенем – враги опешили и на секунду отвернулись от охранников, чем воспользовался Степан: подрубил одному ногу и добил его сверху вниз клинком.

Марьяна налетела на толпу и начала, не обращая внимания на сыплющееся удары, рубить их, как заросли конопли на огороде, при этом она страшно вопила, визжала и восклицала между ударами:

– Хакк! Что, думали лекарь только вправляет кости?! – Удар. Хакк-хакк! – Он еще и ломает кости! Что, думаете, лекарь только вправляет кости?! Нет…

– Бежим! Бежим! Сучка одержимая! Заговоренная! Бежим, братья!

Разбойники помчались к коням, пытаясь их поймать, но кони хрипели, отпрыгивали, напуганные шумом, кровью. Марьяна не давала врагам уйти, рубила в спину… Перед ней выскочил здоровенный рыжий мужик, видимо вожак, он попытался остановить ее, ударив саблей в бок – она как будто не заметила этого и снесла ему плечо вместе с зажатой в руке саблей, затем, не останавливаясь, побежала за остальными – в живых оставалось человек пять.

Вдруг откуда-то полетели стрелы. Убегавшие разбойники попадали, настигнутые несколькими воткнувшимися в них оперенными снарядами. Марьяна остановилась и огляделась – вокруг упавших плясали на конях несколько всадников. Они быстро спешились и подбежавших к раненым охранникам и к ней. Вдалеке она увидела купеческий обоз, медленно вытягивающийся из-за леса. Марьяна опустошенно села на снег и заплакала… Руки дрожали, одежда была порублена – если бы не подарок Влада, все, смерть.

К ней подошел высокий мощный воин и с уважением поздоровался:

– Приветствую вас, госпожа. Я начальник охраны вон того каравана. Мы услышали звуки боя и постарались прийти на помощь… Увы, немного опоздали… Впрочем, вы и сама справились очень даже успешно. Надо сказать… я потрясен.

Марьяна слушала его как сквозь туман, потом вспомнила:

– Охранники! Охранники мои живы?!

– Живы пока, но… – воин погрустнел, – плохи. Я их знаю – они из нашей гильдии. Жаль, но скорее всего не выживут. Одного стрелами нашпиговали, у другого ранение в живот и повреждена нога. Ну вот так вот. Все под Богом ходим, не плачьте. Они честно выполнили долг.