К сожалению, практика изучения проблем истории, сведенная к анализу только научной литературы, имеет среди историков широкое распространение и даже получила официальное признание в качестве достаточного результата для получения кандидатской или докторской степени по историческим наукам. Например, подобным методом была подготовлена уже упоминавшаяся кандидатская диссертация Е. Н. Дербина, в которой проблема становления княжеской власти на Руси сведена к обзору монографий и иных письменных источников, посвященных исследуемому процессу.
В числе наиболее значимых выводов и положений, содержащихся в названных диссертациях, можно выделить сведения, полученные Р. В. Новожеевым об атрибутах, о ритуалах и символах власти Древней Руси, дополнительные аргументы, полученные Д. А. Кочетковым, о том, что восточнославянская государственность явилась итогом естественного развития общества. Приглашение же на Русь норманнской династии стало тем внешним фактором, который ускорил процесс объединения славянских земель и превращения их в государственное образование. Соответственно, варяги оказали значительное, но не определяющее влияние на процесс создания государственности на Руси[129].
В диссертации О. А. Плотниковой содержатся дополнительные исторические, экономические, политические, правовые факты, свидетельствующие о том, что в IX—XI вв. Русь представляла собой военный административный союз племен, однако в IX—XII вв. она утрачивает единство и продолжает существовать в виде конфессиональной территории, управляемой из Киева. Восполняет пробел диссертация П. И. Гайденко, в которой дается системное описание места и роли Киевского митрополита в государственном механизме Древней Руси.
Проблемам формирования древнерусского права посвящены четыре кандидатские диссертации. Т. В. Синякова исследовала роль обычая как источника древнерусского права; В. В. Чемеринская – влияние византийского права на древнерусское; А. В. Агафонов – процессы происхождения права Древней Руси и систему его источников; Ф. М. Майор предпринял попытку сформулировать концептуальные основы морально-правового регулирования общественных отношений в Древнерусском государстве в IX—XIII вв.[130]
Т. В. Синякова справедливо обращает внимание на то, что в условиях становления законодательства взаимоотношение обычного и писаного права не может сводиться только к санкционированию государством норм обычного права. В этот период все действующие правовые формы находятся в органичном единстве. Правовой обычай, судебный прецедент, равно как и договор, и нормативный правовой акт государственной власти, не могут быть противопоставлены друг другу, поскольку являются элементами единой системы, ее подсистемами, обслуживающими разные структурные пласты права: динамические элементы в виде позитивного права («вертикаль»), а статические – в виде правовых обычаев («горизонталь»).
Издавая новые законы и творя суд, полагает автор, княжеская власть и церковь создавали новые правовые институты, творили позитивное право. При отсутствии эффективной связи центра и периферии статические элементы в праве преобладали. Изложенная Т. В. Синяковой связь закона и обычая логично объясняет причины успешного действия закона, например Русской Правды, при ее крайне лапидарном содержании, ориентированном на закрепление отношений преимущественно уголовного и уголовно-процессуального права, В тот период не было необходимости в замене норм гражданского права, созданных обществом до государства и независимо от него, которые сохраняли эффективное действие в прежнем неизменном виде на статическом уровне.