Анастасий справился с проблемой, выселив исавров, которые так часто восставали, с их исторической родины и переместив их во Фракию. Этим он добился сразу двух эффектов – ослабил их чувство национальной обособленности и создал барьер, защищавший его от славян. Чтобы выжить в новой стране, исавры должны были отбивать нападения славян.

К вторжению славян присоединилась другая напасть – булгары. Они происходили из Центральной Азии, из той же области, что и гунны, и ими управляли ханы. Основная масса булгарских племён, ещё не объединившихся в какое-либо подобие государства, пока находилась к востоку от славян, но шла за ними к западу. В «Хронике Временных Лет» сказано, что они следовали за славянами на их территорию и там нападали на них. Они пересекли Дунай в 499 году, сражались и грабили, а затем вернулись за реку, «гордясь нанесённым ущербом, увенчанные славой победы над римской армией». В 502 году они вторглись вновь, грабя и убивая.^>13

Восточное Римское государство уменьшалось не быстро и не сразу но понемногу и постепенно. Персы отхватили кусок у восточной границы. На западе вторжения булгар и славян во Фракию стали более частыми, поэтому в 512 году Анастасий решил построить против них стену.

Строительство стены против варваров было старым и традиционным решением. Адрианов вал в Британии был лишь одним из многих, призванных защитить государство от вторжения. Однако строительство вала также являлось признаком поражения. Этот шаг разделял землю на цивилизованную и нецивилизованную, римскую и варварскую, контролируемую и бесконтрольную, и стена Анастасия, Долгий Вал, отделила от империи Фракию. В длину он был пятьдесят миль, и находился в тридцати милях к западу от столицы. Историк VI века Эвагрий писал: «Он простирается от одного берега к другому, как пролив, превращая город (Константинополь) в остров вместо полуострова».^>14

Долгий Вал спас Константинополь, но временно уменьшил римские владения к западу от Малой Азии до столицы и окружающих её земель. Несмотря на сохранившуюся угрозу персидского вторжения, это переориентировало всю империю на восток. С того момента, когда Италия оказалась в руках Теодориха и его остготов, остатки Западной империи канули в небытие без возможности восстановления, а враждебность между епископами Рима и Константинополя все возрастала – и Восточная Римская империя начала трансформироваться в нечто совершенно новое: в Византию, империю, бывшую менее римской, чем восточной, менее латинской, чем греческой, и значительно менее кафолической в глазах епископа Римского.[59]

По иронии судьбы, хотя Анастасий и построил стену для защиты от варваров снаружи, внутри страны варвары набирали силу.

Со времён Константина традиционный римский спорт, гладиаторские сражения, все более сменялся гонками колесниц, которые не так тесно ассоциировались с поклонением римским богам. В крупнейших городах Восточной империи гонки колесниц доминировали в сфере развлечений. Как в наше время «Формула-1» или хоккей, это был общеизвестный феномен, часть жизни даже тех горожан, которые в нём напрямую не участвовали. В таком городе, как Константинополь, все знали, как зовут лучших колесничих, все хоть немного интересовались результатами очередной гонки, и большая часть горожан ассоциировала себя, хоть и весьма условно, с какой-либо из команд.

Эти команды не группировались вокруг определенных возниц или их коней. Разные группы и отдельные лица в городе спонсировали гонки, платили за коней и снаряжение, и каждый из этих спонсоров использовал в качестве символа цвет – красный, белый, синий, зелёный. Например, под синим стягом могли участвовать в состязаниях несколько разных возниц, и зрители становились болельщиками не какого-либо конкретного человека, а синей команды. Синие имели одну группу поклонников, Белые – другую, и, так же как и в современном мире, эти поклонники (в основном молодые люди) были фанатичны в своей преданности их цвету.