Для римских патрициев само правление диктатора было едва терпимым; а перспектива подчиняться следующие два года его помощникам выглядела и вовсе невыносимой. Так обрел форму патрицианский заговор. Его задумал и возглавил Гай Кассий Лонгин, первоначально сторонник Помпея, впоследствии помилованный Цезарем. К Кассию примкнули его зять Марк Юний Брут, которого Цезарь сделал наместником Цизальпинской Галлии, и еще около шестидесяти заговорщиков. К 15 марта все было готово.

В тот день, всего за трое суток до выступления на восток, Цезарь принял участие в заседании сената – в большом зале, примыкавшем к театру Помпея. Заговорщики удостоверились, что видного сподвижника Цезаря, Марка Антония, задержит разговором один из них. Как считается, Публий Каска первым напал на диктатора с кинжалом и поразил в горло; спустя несколько мгновений Цезаря окружили со всех сторон, и заговорщики неистово кололи поверженного, отталкивая друг друга и норовя каждый вонзить клинок как можно глубже. Жертва, конечно, защищалась, но у нее не было ни малейшего шанса спастись. Прикрыв окровавленную голову своей тогой, Цезарь упал к подножию установленной в сенате статуи Помпея.

Увидев, что он мертв, заговорщики внезапно ударились в панику. Они спешно покинули здание сената, оставив мертвое тело лежать под статуей. Через некоторое время появились трое рабов с носилками и унесли тело Цезаря к нему домой – как сообщается, одна из его рук всю дорогу волочилась по земле. Позже, когда тело осмотрели врачи, они насчитали двадцать три раны – лишь одна из которых, однако, оказалась, по их мнению, смертельной.

Ровно за шесть месяцев до смерти Юлий Цезарь официально усыновил своего внучатого племянника Гая Октавия. Хотя тому едва исполнилось девятнадцать, Октавиана – как его обыкновенно называли в доимперские годы – уже давно готовили к пребыванию, так сказать, на первых ролях. Тремя годами ранее он стал верховным понтификом; затем доблестно сражался вместе с легионами Цезаря в Испании. Таким образом, несмотря на свою молодость, после смерти дяди он вполне мог рассчитывать на власть; однако Марк Антоний, ближайший помощник Цезаря, опередил Октавиана – он не погнушался фальсифицировать кое-какие бумаги убитого диктатора и встал во главе государства. Октавиан, разумеется, этому воспротивился и, во многом благодаря усилиям Цицерона, который ненавидел автократов в целом и Антония в частности и выступил с рядом обличительных речей, сумел постепенно завоевать большинство в сенате. Рим вновь очутился на грани гражданской войны; но к ноябрю 43 года до нашей эры двое противников достигли шаткого компромисса и, пригласив еще одного из военачальников Цезаря, Марка Эмилия Лепида, учредили пятилетний триумвират[39]. Они руководствовались двумя главными целями – прежде всего отомстить за Цезаря, а затем восстановить систему управления государством.

До сих пор в этой «битве титанов» реальные сражения велись в Трансальпийской и Цизальпинской Галлиях, в Испании и в Греции. Предприняли даже неудачный поход в Северную Африку, где союзник Помпея, нумидийский царь Юба, одержал крупную победу над полководцем Цезаря Курионом на реке Баградас. Сицилию, по счастью, эти боевые действия не затрагивали. Но наслаждаться «изоляцией» острову оставалось недолго. Человеком, которому выпало снова превратить Сицилию в поле брани, был Секст, младший сын Помпея Великого. Он присоединился к Помпею после поражения при Фарсале и бежал вместе с отцом в Египет, где своими глазами видел убийство Помпея в 48 году. После смерти отца он примкнул к противникам Цезаря, воевал в Северной Африке и – заодно с братом Гнеем – в Испании. Там Цезарь – совершив один из своих знаменитых переходов и преодолев расстояние в 1500 миль менее чем за месяц – разгромил братьев в 45 году до нашей эры в битве при Мунде. После этого сражения Гнея схватили и казнили, но Секст сохранил свободу. Он по-прежнему оставался в Испании, когда пришло известие о смерти Цезаря. В суматохе, которая поднялась, он, слабо представляя себе дальнейшие действия, собрал войско и небольшой флот и вскоре отплыл на Сицилию.