Что касается улучшения здоровья и жизненного тонуса, фаулеров раствор давал только внешний эффект. Мышьяк вызывает расширение капилляров на лице, поэтому у человека краснели щеки, что придавало лицу цветущий и здоровый вид, – но самочувствие от этого не улучшалось. Как и в случае многих других веществ вроде ртути, отравление мышьяком вызывало тревожные симптомы, например понос и помрачение сознания. Одним из способов понять, что лекарства с мышьяком работают, был обильный метеоризм, легко заметный без всяких лабораторных тестов и сложных исследований.

Помимо фаулерова раствора, прочие средства с мышьяком повсеместно использовались в течение всего XIX века: их втирали в кожу, применяли в клизмах или употребляли внутрь. Одним из излюбленных путей введения было добавление мышьяка в хлеб («хлебные таблетки»), а также в перец; кроме того, мышьяк вводили шприцами и вдыхали в виде паров. В одной из тогдашних книг по фармакологии он позиционируется как безопасное средство для кормящих матерей, которые могут лечить своих малышей собственным молоком, содержащим мышьяк. Также мышьяк применяли для лечения утренней тошноты и рвоты беременных. Можно бесконечно изучать перечень показаний: укус змеи? рахит? отравление спиртным? – мышьяк вылечит все это! Ну, или так казалось.

Однако в фармакопее Торальда Соллмана (1948) фаулеров раствор и другие препараты мышьяка именуются «непредсказуемыми и трудно контролируемыми как в своих положительных, так и в отрицательных эффектах». Сообщалось, что Карл Маркс прекратил принимать мышьяк, поскольку он «слишком отуплял его разум». Предполагается также, что из-за лечения фаулеровым раствором Чарльз Дарвин страдал от интоксикации мышьяком. Со временем мышьяк делает кожу более плотной и темной; «бронзовый загар» Дарвина, не зависевший от того, сколько он находился на солнце, мог быть связан именно с этим. Джонатан Хатчинсон отмечал, что влияние мышьяка «не повышает жизненные силы, а снижает их, делая больного апатичным и тревожным». Пациенты просили Хатчинсона: «Пожалуйста, не назначайте мне мышьяк, из-за него я постоянно чувствую себя больным».

У кого же всегда была под рукой бутылочка фаулерова раствора? Да у Мэри Френсис Крейтон! Но чтобы достичь такой концентрации мышьяка, которая была выявлена в трупе Чарльза, нужны целые литры раствора, которые трудновато незаметно подмешать в несколько порций пудинга. Так как же в его тело попало гигантское количество яда?

«Может быть, – вопрошали адвокаты Мэри, – Чарльз принимал его намеренно?» Звучит бредово? Да, если вы не знаете, кто такие арсенофаги.

Арсенофагами (или токсикофагами) прозвали группу деревенских жителей из герцогства Штирия (ныне территория Австрии), которые по собственному желанию употребляли мышьяк. Причем в большом количестве. Также их называли любителями крысиного яда: ведь мышьяк прекрасно подходил для уничтожения грызунов (как вскоре станет известно, Мэри Крейтон использовала именно мышьяк из крысиного яда, чтобы отравить своего брата и Аду Аппельгейт). Впервые об арсенофагах сообщил швейцарский врач Иоганн Якоб фон Чуди в 1851 году. Судя по всему, они принимали небольшие количества мышьяка, около половины грана (примерно 30 миллиграммов) несколько раз в неделю, но это постепенно приводило к накоплению смертельной дозы – до 8 гран, то есть 500 миллиграммов. Куски белого мышьяка измельчали и посыпали им хлеб или «маленький кусочек свиного сала». Ммм, вкуснятина. Мышьяк жители покупали у «странствующих травников или коробейников, которые, в свою очередь, приобретали его у стеклодувов из Венгрии, ветеринарных хирургов или знахарей». Не компания Pfizer, конечно, но сойдет.