Дракон хмыкнул.

– Туше, Ульянара. Туше.

– Можешь называть просто Уля, мне так привычней, – попросила я.

– Хорошо, – согласился дракон. – Я так понимаю, высказывать пожелания по поводу своего имени – бесполезно, – заметил он.

– Верно. Оно трансформируется в зависимости от твоего настроения и моего поведения. Ой, моего настроения и твоего поведения. Вот сейчас ты серьезный Валентин. Но чаще Валя. Иногда, моя фантазия бушует, – тут я решила, что стоит замолчать.

Я мило улыбнулась и состроила жалобное личико. На всякий случай.

Что-то не нравилось, как дракон смотрел на меня.

Предчувствие не обмануло.

– Завтра мы нанесем визит твоему отцу.

– Что?!

Я бросила наглаживать Люсеньку по соцветию и заломила руки. Только этого не хватало! Скольких трудов мне стоило сбежать из дома и добровольно возвращаться. Ну, не-е-ет.

– Мы нанесем визит твоему отцу, – повторил дракон.

– Зачем? – ужаснулась я.

– Во-первых, он болен.

Вот черт! – пронеслось в голове.

Я забыла.

А вот Валрион запомнил все, что я рассказывала на допросе в присутствии его величества. Про встречу с дядюшкой, про письмо…

– Да, верно, – согласилась я, до боли сжав ладони в кулачки. – батюшка болен.

– Именно. Во-вторых, я представлюсь.

– Угу. А в-третьих?

– А, в-третьих, я бы хотел побеседовать с твоим дядюшкой в неформальной обстановке.

– Зачем?

– Нужно.

Какой емкий и лаконичный ответ. И главное – не подразумевающий лишних вопросов.

– Нужно так нужно, – без энтузиазма ответила я, мысленно надавав себе оплеух.

Уля, соберись! У тебя там больной отец, в конце концов!

Аутотренинг немного помог. Всё же, родителей не выбирают, и сколько бы я не пропагандировала легенду о том, как плохо мне было дома, какие-то дочерние чувства во мне обязаны были взыграть. Точнее, в настоящей Юстине. Это же папенька. Родной человечек! И, возможно, не такой ужасный, как дядюшка. Возможно, он даже научил Юстину писать и читать, не заставляя при этом мыть полы, экономя на прислуге. И не заслужил…

– Что бы ты сейчас не задумала – нет! – строгий голос Валька вторгся в мои мысленные наставления самой себе.

– Я просто хотела спросить, не известно ли тебе, что именно с моим папенькой? – прошептала я, кротко потупив взгляд.

Переборщила. Сама поняла, услышав шумный вздох Валриона. Угу. Недовольно-осуждающий.

Кто-то умеет смотреть матом. А мне достался жених, умеющих дышать на пятидесяти наречиях…

– И почему я тебе не верю? – обречённо поинтересовался дракон.

– Потому что ты в целом недоверчивый и подозрительный, – уверенно ответила я, на всякий случай начиная снова наглаживать Люсеньку.

Выглядела она странно. Рот открыт, глаза выпучены. Словно не одобряла мои высказывания.

– У тебя был такой вид, будто ты готовила вдохновляющую речь для отряда перед боем, а не… – замолчав, Валрион устало махнул рукой.

И он никогда не узнает, как прав был в своих размышлениях. Ошибся в одном. Речь я готовила исключительно для себя. Но да – вдохновляющую.

– Я не знаю, что именно с твоим отцом, – наконец произнёс Валрион, добавляя с опаской: – Я ведь могу надеяться на твоё благоразумие, правда? Если я сейчас уйду, то… до завтрашнего утра ты не натворишь глупостей?

– Да когда я их делала? – выкрикнула я, не давая Вальку ответить: – За поднятый кинжал я уже извинилась трижды! Трижды! – повторила и даже оттопырила три пальца, демонстрируя их дракону.

С шумом втянув носом воздух, Валрион около минуты просто стоял, сверля меня недобрым взглядом. Не знаю, о чем он думал в этот момент, но мне было бы спокойнее, если бы просто считал. В уме. От нуля до ста в обратном порядке. Для успокоения нервов и подавления вспышек агрессии.