— Отлично, — усмехнулась матушка, осознав, что нет никакого сопротивления. — Летисия.

— Что, мама? — мой голос можно было назвать заупокойным.

— Через час тебе приготовят ванну и облачат в лучшие наряды.
Она воодушевленно ворковала надо мной.

— Как хотите, — тон не менялся. — Отмывайте, облачайте.

— Не вижу радости на твоем лице?

Так, я и не старалась. Оно как раз выражало несогласие, скорбь и отторжение. Об этом мы не договаривались. Надо замуж — пусть. Кроткую невесту — не вопрос. А вот про радость и восхищение ни слова.

— Летти, твой жених сбежит скорее, чем тебя увидит, — усмехнулся Коэн.

— И это я его еще не покусала, — безмятежно отозвалась. — Раны никому не нравятся.

Отец, как ни странно, не реагировал на словесные баталии, просто хмуро взирал на всех . Точнее, для меня это обыденно. Тот часто проводил так время. Но сегодня ведь почти праздник. Он добился чего хотел.

— Принесите шахматы, — приказал лаэрд, когда тарелки были опустошены.

Привыкшие, что глава клана предпочитает проводить досуг с наследником, все встали из-за стола.

— Я не говорил расходиться, — начал Родерик. — Продолжайте беседовать. Летисия, сядь поближе.

Глаза мамы только на лоб не полезли, да и изумилась, но приказу послушалась и пересела. Когда внесли фигуры, Эддард довольно развернулся, бросая на нас горделивый взгляд. Никто в замке не знал эту науку лучше него. А батюшке доставляло какое-то странно удовольствие проигрывать своему сыну.

— Не сегодня, Эд, — лаэрд покачал головой. — Я мало уделял внимания дочери.

— Но я же сказала, — начала было леди Макензи, — ее ждут.

— Ничего, дорогая, — в строгом тоне не было нежности, — подождут.

Что задумал отец? Уловка, обман, желание увериться, что я достойная невеста?

— Ты, — он кивнул мне, — правила знаешь?

Конечно. Всех благородных детей учили этой науке, вот только мне не было с кем играть. Братья всерьез не воспринимали, а служанки не умели. Девицы, которых звали в замок, игрой не интересовались.

— Да, отец, знаю.

— Сыграй со мной, — он высыпал фигуры на стол и принялся расставлять. — Идите, —он поменял свое мнение. — Я хочу поговорить с Летисией наедине.

По его виду невозможно понять, какие темы поднимет. А вот уходящая мать... Она и кивала, и мигала, и почти что не крякала. Не надо быть идиоткой, чтобы осознать ее молитвы: больше молчать, соглашаться и быть покорной.

Расставив фигурки, мы начали партию.

— Ты не хочешь замуж, — пошел в атаку отец.

— Не хочу, но не буду противиться, — тут же мою белую пешку съел конь.

— Ты понимаешь, почему я так с тобой поступаю?

Я смотрела на фигуры, не на него. Он таким образом объяснялся, не умея высказать все то, что лежит на сердце.

— Да, батюшка. Но мне бы хотелось узнать, что за взаимоотношения между тобой и Логаном Киркпатриком.

— Это давняя история, Летти. И она не для женских ушей.

— Любая история не для женских ушей, — отозвалась, хватая черного «слона»,

— Неважно, главное, что ты выйдешь замуж. — Скупо реагировал глава Макензи.

Мне стало очень обидно. Неужели он не знает о славе молодого сына лаэрда?

— Измены, непостоянство, ветренность — этого ты мне желаешь? — партия играла дальше, но я жаждала честного ответа.

— Он будет верным мужем, Логан мне обещал, — высказался батюшка.

На это мне было абсолютно все равно. Я уже пришла к нужным выводам, и другие сведения только сбивали с толку.

— Шах, — моя фигура встала прямо перед королем.

— Мат, — отозвался отец, увидевший большее. Его ладья не оставляла возможностей для моей королевы. Я проиграла. — Ты не понимаешь, — в какой-то момент взревел лаэрд, сбрасывая фигуры по столу. Летти, это твоя жизнь!