– Не плачь, дочка, – баронесса Тивирон гладила Киору по голове, пытаясь её успокоить.

Уже больше часа девушка рыдала, не имея сил остановиться и взять себя в руки. Причиной тому послужило письмо от семьи Кэйхил, в котором чёрным по белому написано, что помолвка не состоится.

– Тварь! – всхлипывала Киора, глотая горькие слёзы обиды и негодования. – Всему виной эта тварь! Санса! Всё из-за неё! Я так ждала этой помолвки! Мама! – девушка вскинула заплаканный взгляд на родительницу, цепко схватив её за ладонь. – Мне так нравится Адриан! Хочу, чтобы он стал моим мужем! Прошу тебя, – голос дрогнул, – сделай что-нибудь!

В груди баронессы Тивирон кипела ярость на Сансу, что в её понимании была пустоголовой идиоткой. Мягкосердечна тряпка, об которую на протяжении стольких лет вытирали ноги. Но вдруг всё изменилось. Что пошло не так? Неужто терпение этой мерзавки подошло к концу? Бред! Точно нет! Она – безвольное, бесхребетное ничтожество, что столько раз доедало объедки с пола, которые ей были кинуты по доброте душевной!

– Я… – всхлипывая, Киора заливалась слезами. – Я не хочу другого! Хочу его! Адриана Кэйхила! Мама…

И вновь громкие рыдания прокатились по комнате. Они разрывали сердце баронессы, которая была готова собственными руками открутить голову Сансе, ведь именно она, дрянь, заставила её ребёнка страдать!

– Не переживай, – шептала женщина, сдерживая ярость, рвущуюся на свободу, – ещё не всё потеряно. Ты же видела, приглашение на бал нам прислали, а это значит, что знать не отвернулась от нас. Шанс есть.

– П-правда? – с заиканием спросила Киора, глаза и нос которой припухли от нескончаемого потока слёз.

– Правда, – улыбнулась баронесса. – Тебе стоит принарядиться, чтобы быть на этом балу обворожительнее всех. Твой Адриан как увидит тебя, так сам побежит к родителям просить о возобновлении помолвки.

Киора улыбнулась, довольно кивнув. Ей пришлись по душе слова матери.

– Ты права! – шмыгнула она носом. – Так и поступим! Донесём до всех, что в случившемся нет нашей вины. Мы – пострадавшая сторона! А Санса… – черты лица Киоры ожесточились. – Санса – тварь неблагодарная! Нужно было переломать ей ноги, чтобы никуда уйти не смогла! Дрянь такая!

– Не переживай, совсем скоро она пожалеет, – на губах женщины растянулась коварная улыбка, – что осмелилась на этот шаг! Просто подожди немного.

Вика

– Мне кажется, – виконт Оберон хитро прищурился, – или твои щёчки и правда стали меньше?

– Ты так считаешь? – глаза Лории широко распахнулись от услышанного.

Приложив ладони к лицу, она резво выскочила из-за обеденного стола, подбегая к окну и вглядываясь в своё отражение.

– Что-то я не вижу.

– А вот я вижу, – заверил любящий отец свою дочь. – Эти занятия, пусть и считаю их странными, – мужчина поморщился, – но они идут тебе на пользу. Ты стала бодрее, веселее…

– Это всё Санса, – Лори кинулась ко мне, касаясь моего плеча. – Папенька, я так рада, что теперь она часть нашей семьи, ты бы только знал!

Стало так приятно, аж мурашки по коже побежали.

– Вот насчет этого я и хотел с вами поговорить, – лицо хозяина дома стало сосредоточенным. – Завтра бал…

Ох уж этот бал. Я так переживала. Не хотела, чтобы из-за меня на Лорию и её отца пала тень позора.

– В общем, я принял решение, но мне нужно ваше согласие, – кивнул виконт Оберон, подзывая к себе слугу, в руках у которого была кожаная папка. – Девочки, ознакомьтесь. Вдвоём. И, если никто не против, пусть Санса подпишет эти документы.

Волнение побежало под кожей.

Лори, не говоря ни слова, взяла у слуги вышеупомянутое, раскрывая и читая написанное от руки.