Ортодоксальный мистицизм остается верным основному догмату христианства о трансцендентности Бога. Бернар Клервоский подчеркивает ничтожность человека, удаленного от Бога, его уязвимость и слабость. Такой человек не более чем «лампада на ветру» – говорил Б. Клервоский. Однако у человека есть надежда на спасение. Для этого не следует уповать на разум. Рационально построенному действию Бернар противопоставляет искусство всей жизни, которая является целостным процессом.

Спасение, по Бернару Клервоскому, предполагает интимное общение с Богом. Оно невозможно, если в сердце нет беззаветной любви к Творцу. Через смирение, отказываясь от эгоистических желаний и мыслей, люди освобождаются от зла и приближаются к встрече с Богом. Но событие это средневековый мистик понимает иначе, нежели последовательные приверженцы неоплатонизма. Экстаз он рассматривает как полное самозабвение человека перед лицом всемогущего Бога. Однако слияние души с божественным Абсолютом не происходит. Она лишь уподобляется Богу. Да и причиной возвышения индивида служат не его собственные усилия, а божественная благодать.

Устремленный к человеку ортодоксальный мистицизм мало интересуется онтологическими вопросами. На первый план выступают нравственные проблемы. Разрабатываются сюжеты, связанные с регуляцией человеческих поступков. Вместе с тем жесткая ориентация на внешнюю заданность поведения людей и пренебрежительное отношение к разуму сдерживали проявление человеческой активности и ограничивали возможности самоопределения и само-осуществления личности.

К разработке еретическо-пантеистической линии мистицизма была причастна такая колоритная фигура, как Иоганн Экхарт (1260 1327). За разносторонние знания и глубокую ученость его называли Майстером. Он также принадлежал к рыцарскому сословию, преподавал в доминиканских школах Страсбурга и Кельна, а также в Парижском университете. После смерти некоторые важные положения его учения были объявлены еретическими.

Существенной чертой учения Экхарта было обезличивание Бога и его отождествление с природой. На теории этого философа явственно видна печать пантеизма. Он был убежден, что Бог присутствует в каждой вещи, хотя они этого не осознают. Только человеку

дано понять присутствие Бога в своей душе. Экхарт многократно подчеркивает тождество Божества с глубинными структурами человеческого духа.

Совершенно очевиден решительный уход Экхарта от ортодоксальной доктрины, провозглашающей надмирность Бога. Мыслитель перерабатывает идеи неоплатоников и Ареопагита. Он различает понятие Божества и Бога. Как бездонный Абсолют Божество есть Ничто. К нему неприменимы любые мыслимые свойства. Его можно рассматривать лишь как непостижимую праоснову сущего. Это некая универсальная творческая активность. Первым результатом творчества является Бог. Божество предстает в качестве Бога только относительно сотворенной им души.

В отличие от Бернара Клервоского Иоганн Экхарт высоко ценит разум, видя в нем наиболее значимую часть духа. Философ предпринимает попытку рационализировать трансперсональный опыт, выразить его в языке. Глубинная связь между человеческой душой и Богом, полагает он, открывает возможности для постижения божественной природы. Обычного познания, которое пользуется образами и понятиями, для этого недостаточно. Оно ограничивается описаниями Бога как личности, но безличный божественный Абсолют остается скрытым. Постижение Божества доступно как результат (плод) мистической интуиции.

Учение Экхарта примечательно еще и тем, что оно субъективи-зировало религиозность, смещая ее в сторону трансперсонального опыта индивида. В результате обесценивались внешние ее проявления, укорененные в институциональных структурах церкви. А это открывало более широкие возможности для идивидуального творчества. Экхарт не сомневался, что каждый верующий должен идти к Богу своей дорогой.