Пока в Уре правил Шульги, Авраам боролся за безопасное существование своей семьи. То были трудные времена для выживания в Ханаане. Как раз в этот период только стены Иерихона разрушались и восстанавливались семнадцать раз.^>15

Авраам стал отцом не одному, а двум народам; оба его сына были отмечены знаком договоренности, обрядовым удалением крайней плоти, что создавало физическое отличие между ними и остальными семитами, которые бились за суровые земли между берегом Средиземного моря и рекой Иордан.[83] Но это отличие не давало им преимущества в борьбе за территорию. Когда Сара умерла – почти через тридцать лет после рождения Исаака, новый клан все еще имел так мало земли, что Авраам, чтобы похоронить жену, вынужден был купить пещеру у жившего поблизости западного семита.

Сравнительная хронология к главе 17

В Шумере, между 2037 и 2004 годами до н. э. Третья династия Ура побеждена вторжением, восстанием и голодом

В новошумерской империи, управляемой Третьей династией Ура, власть закона и порядка была впечатляющей, но просуществовала она недолго.

После чрезвычайно долгого и успешного сорокасемилетнего правления Шульги передал трон своему сыну, который к тому времени сам был уже далеко не молод; после его краткого восьмилетнего правления трон, в свою очередь, унаследовал внук Шульги – Шу-Син. Но при четвертом поколении Третьей династии Ура империя начала распадаться.

Правление Шу-Сина лицом к лицу столкнулось с угрозой, которая возникла уже давно и постоянно усиливалась: то были амореи – западные семиты, кочевники, которые теперь обитали вдоль западной границы, между Ханааном и границами новошумерского царства. Шумеры называли их «Марту» (от «Амурру») и были обречены так или иначе столкнуться с ними в соперничестве из-за ресурса, которого постоянно становилось все меньше и меньше – плодородных земель.

К этому времени уже несколько веков – может быть, тысячелетие – города на равнине благодаря системам ирригации выращивали достаточно пшеницы, чтобы поддерживать массу неземледельческого населения и сложную систему бюрократии: от рек были проведены каналы в специальные водохранилища так, чтобы поднимающаяся вода заливалась в накопительные резервуары, откуда в более сухие месяцы по каналам направлялась на поля.

Но воды Тигра и Евфрата, хотя и достаточно чистые, чтобы их можно было пить, были слегка солоноваты. Оставаясь в резервуарах, вода понемногу испарялась, то есть остаток ее становился еще более соленым. Затем ее направляли на поля под палящим солнцем. Большая часть воды впитывалась в землю, но какая-то ее часть вновь испарялась, оставляя на земле соль – дополнительно к той, что попала туда раньше.

Этот процесс, называемый засаливанием, со временем приводил к такой концентрации соли на поверхности земли, что урожай стал гибнуть.[84] Пшеница же была особенно чувствительна к солености земли. Предания шумерских городов сообщают, что за период времени до 2000 года до н. э. происходил нарастающий переход от пшеницы к ячменю, который более устойчив к соли. Но со временем даже ячмень стал отказываться расти в засоленной почве. Зерна теперь производилось недостаточно. То же самое происходило и с мясом, так как стало не только меньше зерна для людей – его стало меньше и для животных, которых приходилось уводить все дальше и дальше от города в поисках травы.

Как раз во время правления Шу-Сина шумерские писцы отмечают, что земля на некоторых полях «побелела».