Сельское население Шумера не было настолько невежественным в основах сельского хозяйства, чтобы не понимать сути проблемы. Но единственным решением было не сажать зерновые каждый второй год, что на практике называлось «пахота под траву». Трава с длинными корнями спускала воды вглубь и позволяла им смывать соль ниже пахотного слоя.^>3 Но чем бы питались в шумерских городах в непахотные годы? И на кого можно было взвалить все более тяжелое налоговое бремя, превратившееся в жизненную необходимость из-за обширной и сильно структурированной бюрократии, созданной Шульги и сохраненной его наследниками?

При отсутствии севоооборота поля засаливались настолько, что их приходилось оставлять вообще – может быть, лет на пятьдесят, чтобы позволить почвам восстановиться. И амореи тоже вторгались на плодородные шумерские поля не ради простого грабежа – для них это тоже был вопрос жизни и смерти. Месопотамская равнина не имела неограниченного количества пахотных земель: то, что антропологи называют «пригодными сельскохозяйственными угодьями», четко ограничивалось окружающими их горами и пустынями.[85]

Растущая нехватка зерна сделала шумерское население более голодным, менее здоровым, более неспокойным и менее способным защищать себя. Из-за снижения сбора налогов администрация Третьей династии Ура не могла платить жалование своим солдатам. Вторгающихся амореев нелегко было выдворить.

В первые три года своего правления Шу-Син понемногу утратил большую часть своих земель. К четвертому году он был уже настолько доведен до отчаяния, что попытался применить совершенно новую стратегию, не использовавшуюся никогда ранее: в безумной попытке удержать амореев он приказал выстроить через равнину от Тигра до Евфрата огромную стену в 170 миль длиной.

В конечном итоге стена оказалась бесполезной. Сын Шу-Сина, Ибби-Син, вскоре прекратил даже попытки защищать поля за стеной. Бедность, беспорядки и вторжения привели к потере значительных территорий его царства, отпадавших не только из-за набегов амореев, но также из-за недовольства его собственного голодного народа. На второй год правления Иб-би-Сина восстал город Эшнунна на севере оставшейся у него империи, отказавшись платить дань, – и у Ибби-Сина не нашлось солдат, чтобы вернуть город назад, под свою власть. Еще через год эламитский царь Аншана – правитель территории, которая теоретически была свободна от шумерского владычества, но пятьдесят лет назад заключила с Шульги союз через женитьбу – расторг полувековой договор и выдворил шумеров из Суз. Спустя еще два года получила независимость Умма; тремя годами позже, на восьмой год правления Ибби-Сина, отказался признавать его власть важный город Ниппур.

Но худшее было впереди. Так как его власть постепенно слабела, Ибби-Син давал все больше и больше власти своим военачальникам. На десятом году его правления один из них, человек семитского происхождения по имени Ишби-Эрра, сыграл свою партию и захватил власть.

Ур страдал от голода из-за засоленных полей и отсутствия зерна и мяса; Ибби-Син послал Ишби-Эрру, своего доверенного командира, на север, в города Исин и Казаллу, чтобы привезти оттуда продовольствие. Несколько сохранившихся на глиняных табличках писем раскрывают стратегию Ишби-Эрры. Во-первых, тот сообщил своему царю, что если Ишби-Син отправит больше лодок вверх по реке и даст Ишби-Эрре больше прав, тогда он сможет привезти зерно; в противном случае он просто собирается остаться с ним в Исине.