Я молчала.

– Больше всего я думал об Адриане… О том, что должен продемонстрировать моему сыну Адриану, что такое долг. Ты можешь теперь посмеяться вместе со мной, не стесняйся. Не так часто приходится слышать по-настоящему смешную историю.

Я качала головой.

– И все же… Да нет, черт… к чему это все теперь? Все это так далеко… Так далеко…

– Что – и все же?

– Ну… в какой-то момент я все-таки приблизился к пропасти вплотную… Был на грани… Начал подыскивать квартиру, думал уехать на выходные с Матильдой, подбирал слова, репетировал, представлял себе, как все будет. Даже назначил встречу с нотариусом, а потом однажды утром – жизнь все-таки коварная штука! – ко мне в кабинет явилась заплаканная Франсуаза…

– Франсуаза? Ваша секретарша?

– Да.

– Ее бросил муж… Я ее просто не узнавал. Эта властная, бойкая, уверенная в себе женщина, всегда правившая балом, начала чахнуть прямо на глазах. Она плакала, худела, еле держалась на ногах и страдала. Так страдала. Глотала таблетки, еще больше худела и впервые в жизни взяла больничный. Она плакала. Плакала даже в моем присутствии. И тут я проявил себя как настоящий мужчина – собрал все свое мужество и возопил изо всех сил: «Какой негодяй, ну какой негодяй! Как можно поступать так с женой? Как можно быть таким эгоистом? Захлопнуть за собой дверь, потирая руки? Уйти так, как будто отправляешься на прогулку. Как же для него все просто! Слишком просто!»

Нет, на самом деле, каков мерзавец! Каков мерзавец! Я не похож на вас, мсье! Я, я не бросаю жену, я не бросаю жену и потому презираю вас… Да, презираю всей душой, дорогой мсье!

Вот что я думал и был совершенно счастлив, что так легко отделался. Счастлив, что вовремя опомнился и остался чистеньким. О да, я ее поддержал, мою Франсуазу, еще как поддержал! Я только и делал, что поддерживал ее и то и дело повторял: «Ах как вам не повезло. Не повезло…»

На самом деле я должен был про себя благословлять его, этого господина Жарме, которого я вообще не знал. Я должен был благословлять его. Он поднес мне решение проблемы на блюдечке с голубой каемочкой. Благодаря этому человеку, благодаря его подлости, я мог вернуться в свое уютное существование с гордо поднятой головой. Работа, Семья, Родина – я снова был с вами. Во весь рост и с гордо поднятой головой! Я, конечно, был собой доволен, ты меня знаешь. Я пришел к приятному для себя выводу, что… я – не как все. Я одержал над другими победу. Маленькую – но победу. Ведь я не бросал свою жену…

– И тогда вы порвали с Матильдой?

– Это еще почему? Вовсе нет. Мы продолжали видеться, но я похоронил планы бегства и перестал тратить время на осмотр жалких съемных квартир. Потому что, понимаешь, как я тебе только что блестяще доказал, я был человеком другой закалки и не собирался разорять родовое гнездо! Это удел безответственных мужей. Мужей секретарш.

Тон его был саркастичен, голос дрожал от ярости.

– Нет, я не порвал, я продолжал нежно заниматься с ней любовью и морочить ей голову.

– Неужели правда?

– Да.

– Вы так гнусно себя вели?

– Да.

– Просили ее потерпеть, обещали все на свете?

– Да.

– И как же она все это выносила?

– Не знаю. Правда не знаю…

– Может, она вас любила?

– Может быть.

Он залпом допил вино.

– Может быть, и так… Очень может быть…

– Вы не ушли из-за Франсуазы?

– Совершенно верно. А точнее – из-за Жана-Поля Жарме. Впрочем, не будь его, я наверняка нашел бы другой предлог, не сомневайся. Люди с нечистой совестью очень сильны по части поиска предлогов. Очень сильны.

– Невероятно…

– Что именно?

– Эта история… Ее подоплека… Просто невозможно поверить…