Последнюю фразу он выкрикнул и залпом допил остатки пива в кружке, а потом налил ещё. Копия из телевизора, глянул на Костю с какой-то злобой:

– Ненавидишь? Ненависть оно конечно хорошо. Но вот, что я тебе скажу. Сашка, который сейчас раком трахает Верку, заправляя ей по самое не могу, не стянув с неё чулок, не чем тебя не лучше. Верка, сучка виляющая жопой, вполне могла бы быть твоей и сейчас пристроится к ней сзади мог бы и ты. Но ты сидишь тут и жрёшь пиво и чипсы, вместо того, чтобы что-то сделать. Ответь мне и самому себе: “тварь ты дрожащая, или право имеешь”? Ты можешь взять от жизни всё сам. Ты можешь владеть любой бабой. Ты способен решать за других. Вот только что-то, а может кто-то, тебе сильно мешают. И надо бы эту помеху устранить.

В душе Кости всё бурлило и перемешивалось. Ненависть к Сашке, похоть к Верке, жалость к себе. У него затряслись руки. Он закурил, большими глотками осушил кружку, пытаясь успокоиться. А ведь действительно. Если бы не Верка, если бы не эта сука, то он мог бы сейчас быть женатым, или у него могла быть девушка, или даже девушки и он бы не занимался рукоблудием. А если бы не Сашка, то может вообще однажды Верка бы его заметила и была бы сейчас тут, или он бы сейчас был на месте Сашки и она крутила бы задницей перед ним. Вот кто мешает ему. Вот кто поломал его и так не самую лучшую жизнь. Во всём виноваты они, виноваты во всех бедах и неудачах. Костя вскочил уронив кружку на пол, сжал руки в кулаки и прошипел:

– Конец вам твари.

Парень прошёл в прихожую, открыл дверь кладовки и достал из неё топор. Он даже не стал одевать футболку, или рубашку, только растоптанные кроссовки натянул и как был в шортах, на которых виднелись жирные пятна, вышел из квартиры. Копия Кости ухмыльнулся и экран телевизора погас.

Ирина Николаевна нажала на кнопку пульта от телевизора. Очередная серия драматического сериала закончилась и можно укладываться спать. Она уже хотела снять домашний халат, как услышала громкий стук в железную дверь соседей. Ирина Николаевна прислушалась. Верочка и её муж Саша, отличные ребята и не когда дебоша у них не случалось, в отличии от проклятого алкаша Кольки с четвёртого этажа. Вдруг она услышала страшный вопль. Женщина бросилась к двери и увидела через глазок Сашку. Парень лежал на бетонном полу лестничной площадки и из-под его головы растекалось тёмное пятно крови. Буквально через несколько секунд, Ирина Николаевна услышала визг Верочки. Женщина схватила мобильник и набрала номер полиции.

“Многие насильники вовсе не являются больными людьми. Это личности, которые верят, что могут безнаказанно навязать свою волю другим” (Тед Банди).

Виктор Ефимович вышел в морозное утро. Чистое небо, под валенками мужчины заскрипел снег. Виктор Ефимович достал из кармана старого тулупа папиросы и закурил. Праздник Крещение Господне, которое всегда отмечается девятнадцатого января, часто сопровождается лютыми морозами. Даже в народе такие морозы называются “Крещенскими”. Ночью народ был на берегу реки, в которой сделали большую прорубь и в ледяную воду окунались и стар и млад. Виктор и сам, когда был помоложе ходил купаться. Но сейчас времена уже не те и силы тоже не те.

Выдыхая дым, Виктор Ефимович увидел, что вдоль его забора идёт Николай. Мужик смотрел себе под ноги и не смотря на мороз, брёл он без шапки и в расстёгнутом тулупе с заплатками на локтях. Виктор хотел окликнуть соседа, но не решился. Скорее всего он был пьян и было с чего напиться. Сегодня ровно год, как в снегу нашли тело его единственной дочери Марии. Она была в белой рубашке, в которой купалась в проруби, вот только рубаха была порвана и в некоторых местах запачкана кровью. Марию прежде чем задушить, о чём откровенно говорили следы на шее, изнасиловали и явно били. Под левым глазом успел образоваться синяк и нос был сломан. Труп девушки был совершенно белый, а на щеках льдинки от замёрзших слёз. Виктор Ефимович хорошо помнил крик Николая, от которого вороньё слетело с веток высоченной берёзы и с карканьем разлетелось по округе, чтобы растрезвонить о страшном горе. Виктору и сейчас слышался этот крик отчаянья и боли.