– Вот сука, даже и не узнала. – пробурчал Костя и двинул в сторону дома.

За окном стемнело, Костя уже опорожнил одну полторашку пива и сидел в кресле. Он был без футболки и в его редких волосах на груди и животе застряли мелкие крошки от чипсов. По телевизору шла какая-то ерунда про несовершеннолетних девок, которые умудрились залететь и теперь решили рожать. Костя покосился на экран телевизора и сказал:

– Моя мамка тоже мной понесла в семнадцать. Папка женился, чтобы под статью не влететь, а через пять лет сбежал. Мамашка моя и бутылку полюбила и мужики к ней захаживать начали. Ну как мужики? Конченные уроды, которые придут, мамку трахнут, пока она думает, что я в своей комнате сплю, а потом свалят. Вот и тебя. – Костя ткнул пальцем в сторону экрана, на котором крупным планом показывали героиню программы. – Пацан кинет, а ты будешь бабой с прицепом, которую иногда кто-то трахать будет.

Он глотнул пива из кружки встав, стряхнул с себя крошки, подошёл к окну и взял бинокль. На шестом этаже, Вера в прозрачном пеньюаре, под которым просматривался комплект нижнего белья в цвет пеньюара и чулки на стройных ножках, танцевала с бокалом вина в руке, а её муж жадно смотрел на свою жену. Костя убрал бинокль, протёр грязными пальцами линзы дешёвых очков, от которых возможно его зрение падает ещё сильнее и вновь примкнул к окулярам. Вера сбросила с себя пеньюар и повернувшись к Сашке спиной, маняще крутила бёдрами. В этот момент в комнате раздался голос:

– Ну и чего, так и будешь смотреть, пока хрен не встанет, а потом будешь дрочить? Хотя ты ведь всегда так делаешь. – Послышался смешок. Противный и почему-то знакомый, как впрочем и голос. Костя медленно повернулся на звук голоса и замер. С экрана телевизора на него, смотрел он сам, ну или точная копия. На носу очки, живот свисает, грудь висит как у женщины, волосы растрёпаны и сальные, на щеках редкая щетина, а над правой бровью красный, воспалённый прыщ, словно у подростка. А ещё его точная копия нагло ухмылялся, глядя на Костю. – И нравиться тебе такая жизнь? Сашка этот, он ведь не лучше чем ты. Ты же тоже мог бы ходить в спортивный зал и качать себе мускулы. Тоже ведь мог бы ходить в приличную парикмахерскую, а не просить стричь тебя машинкой узбека грузчика на работе. Он ведь не лучше тебя, ты ведь тоже мог бы таким стать и трахать Верку. Ну чего стоишь. Садись давай, пивка налей, да поболтаем с тобой.

Костя плюхнулся в кресло, налил себе пива и спросил:

– А ты кто?

Копия в телевизоре засмеялся и ответил:

– Хрен в пальто. А хотя нет, пальто на мне, как впрочем и на тебе, нет. Тебе ещё и тридцати нет, а ты одинокий дрочер. Ты вот задумайся, кто ты такой есть?

Костя хлебнул пива, потом сделал ещё глоток и сказал:

– А что мне остаётся? Жил с мамкой, которая вроде и не жалела на меня денег, вкусности там всякие, шмотки неплохие, но мужчиной быть, меня учить было не кому. Мамкины трахари что-ли меня учить должны были? Я на эту Верку, с седьмого класса слюни пускаю, а она сучка, даже не замечает меня. Конечно, у неё и мать с отцом нормальные и внешность, как у модели и вообще. С какого хера она на меня смотреть будет? А я всегда любил её, всегда мечтал обладать ей. Вот только стеснялся. А потом у неё этот Сашка появился. Она свой бизнес имеет и скорее всего денег у неё, как у дурака фантиков, неделю назад тачку купили. Муж, Сашка, любит её и на руках носить готов. У них семья настоящая. Да она и сегодня меня даже не заметила. Что я могу противопоставить им и их рафинированному счастью? Всё в моей жизни пошло кувырком из-за Верки. Сука, как я их всех ненавижу.