Со времени классических статей Харсаньи и Викри были выдвинуты различные дополнения и возражения по поводу их условия начальной ситуации, в которой должно быть достигнуто беспристрастное соглашение. Наиболее известное принадлежит Джону Ролзу По его мнению, рациональные акторы, скрытые за «занавесом неведения» относительно собственного положения, не сделали бы выбор в пользу утилитаризма. Ролз устанавливает условия изначальной ситуации и характеристики акторов в этой ситуации более детально, нежели это сделали Харсаньи и Викри, а также делает две особенно важные модификации. Во-первых, Ролз полагает, что агенты, находящиеся за занавесом неведения, будут делать выбор между принципами, определяющими их жизненные шансы, и на этой основе наилучшим образом обеспечат основные средства (первичные блага), необходимые, чтобы осуществить любой из ряда рациональных жизненных планов. Не зная ни своего положения, ни своих предпочтений, они не являются и не могут быть максимизаторами полезности. Во-вторых, Ролз считает, что рациональные акторы, находящиеся, согласно его определению, в «исходном положении», не будут полагаться на принцип безразличия, тем самым еще более «спрямляет» аргумент в пользу утилитаризма.
Вместо того чтобы максимизировать полезность, утверждает Ролз, акторы, испытывающие радикальную неопределенность относительно своего изначального положения и сознающие свою фундаментальную заинтересованность в обеспечении средств для приличной жизни, соглашаясь с принципами справедливости, приняли бы стратегию «безопасность прежде всего». На первое место они поставили бы защиту своих основных политических и личных свобод, а затем уже в соответствии с этим ограничением судили бы о базовых социальных и экономических институтах, содействуя интересам наименее благополучных членов общества. Мотивация в пользу такой максиминной стратегии состоит в том, что она защищает от несчастного случая попадания в такую обездоленную группу.
В своей полной формулировке принципы справедливости Ролза гласят:
«Во-первых, каждый индивид должен обладать равным правом на максимально обширную основную свободу, совместимую с такой же свободой для всех остальных людей».
[Во-вторых, ] «социальные и экономические неравенства должны быть устроены таким образом, чтобы они одновременно (а) вели к наибольшей выгоде для наименее благополучных и (б) были связаны с должностями и позициями, открытыми для всех при условии справедливого равенства возможностей».[345]
Кроме того, Ролз уточняет, что первый принцип в социальных условиях, подобных нашим, лексически предшествует второму. Эти принципы выдвигают вопросы относительно связей между свободами и экономическим благосостоянием, относительно роли рынка и нерыночных институтов в распределении благ, относительно сбережений для будущих поколений. Первый принцип «приоритета свободы», как его иногда называют, нелегко воплотить в экономических моделях, и с его лексикографическим приоритетом экономистам трудно согласиться.[346] Однако второй принцип в части (а) – что общество должно максимизировать благосостояние наименее благополучных – имеет элегантную формальную интерпретацию как «максиминный» стандарт. Он подразумевает, что (в соответствии с первым принципом и частью (б) второго принципа) общество должно максимизировать первичные блага для наименее благополучных. Хотя, если сосредоточить внимание только на этом аспекте теории Ролза, можно получить до некоторой степени искаженное представление о подлинных его взглядах, такая «максиминная» интерпретация справедливости по Ролзу привела к ряду простых и ценных сравнений между концепцией Ролза и утилитаристским анализом идеальной организации экономики.