Друзья? Из них и выделить некого. Общалась со всеми ровно, но вот даже на свадьбу никого не пригласила, не было настолько близких. Сейчас в памяти их лица словно стёрты.

Вот если бы была жива бабушка… Её образ самый яркий. И от тоски сжимается сердце. Вот кто не пережил бы моего исчезновения.

Вздыхаю.

– Был один человек…

– Мужчина? – настораживается Стенли.

– Бабушка. Она умерла полгода назад.

– Значит, возвращаться тебе не к кому, – удовлетворённо заключает Стенли. – Как я и предполагал.

Молчу несколько мгновений, затем упрямо говорю:

– Всё равно мой мир там, здесь я вообще чужая.

– Посмотрим, – бормочет Стенли, обращаясь явно к себе, а не ко мне.

Мы пересекаем холл. Проходим мимо двери в уже знакомую гостиную, где состоялся мой первый разговор с Киаром, и вроде бы именно в это помещение князь притащил меня сразу же, после того как нашёл на крыльце. Невольно замедляю шаг.

Тогда мне было не до того, чтобы стесняться. Но сейчас при воспоминании о том, как варвар сорвал с меня гидрокостюм, я невольно краснею. Ещё труднее становится дышать, когда до меня доходит, что именно он перенёс меня бессознательную и полуголую на второй этаж, в ту спальню, где я позже очнулась.

Стараюсь не представлять, как именно это выглядело со стороны. А ведь, по крайней мере, один свидетель был, этот самый Стенли. Не знаю, где там у канделябров глаза, но у привидений они явно есть.

Тут же поджимаю губы, вспомнив о предложении князя, сделанном с небрежной самоуверенностью. И это воспоминание действует как холодный душ. Киар, конечно, хорош собой, но хамство – это его второе имя. Одним словом, «варвар». Беречь мне, видите ли, нечего. А вот и есть чего, только варваров это не касается.

Холл переходит в длинный коридор с высоким потолком. Чтобы рассмотреть, что там наверху нарисовано, нужно сильно запрокинуть голову – до боли в шее. Поэтому вверх я бросаю лишь один короткий взгляд. Позже полюбуюсь, если будет время.

С одной стороны коридора, от пола до потолка, арочные окна, за которыми виден зимний лес, с другой – ряд дверей.

– Это они и есть, комнаты для прислуги?

– Они, – подтверждает Стенли. – Я бы тебе посоветовал самую первую.

Логично. Ближе и к выходу, и к кухне.

Дверь из светлого дерева открывается наружу в коридор, и так легко, словно ждала, когда я поверну ручку из золотистого металла в виде хвоста ящерицы.

Везде-то у них тут символы рептилий.

В том, что без драконов никуда, я убеждаюсь, едва вхожу в комнату.

На стенах гобелены с изображением птеродактилей, парящих над красивыми ландшафтами.

В углу большая кровать с резными столбиками и балдахином. Столбики, разумеется, украшены головами драконов. Изумительная резьба по дереву.

– Ничего себе, – говорю я.

– Что-то не так? – обеспокоенно спрашивает Стенли.

– Всё так. Все даже слишком так. Неужели это комната для прислуги?

– Ну не совсем, – признается Стенли. – Точнее, не для простой прислуги. Здесь жила Влада, няня младшего князя.

Так вот почему старушка не испугалась крылатого чудища.

– Влада? – переспрашиваю я. – А разве это удобно – занимать её комнату?

– Она уже несколько лет здесь не живёт. Ты же говорила, что встречала её в городе. У неё своя таверна на центральной площади.

– Встречала. Всё равно неудобно. Может, посмотрим какую-нибудь другую?

– Можно соседнюю, – как-то слишком охотно соглашается Стенли.

И мне чудится в его голосе подвох.

– А там кто жил?

– Наша главная поварёшка, то есть повариха. Да ты с ней уже знакома.

– Лора?

– Ну да, – спокойно отвечает Стенли. – Ей уж точно не понадобится эта комната. Она в ней и…