Мой разум твердит, что не может быть все так хорошо. Слишком уж он обходительный и хороший. За этим всегда, абсолютно всегда скрывается что-то грязное. Но я сейчас не могу понять что. Что ему мешает это получить прямо сейчас?

И в то же время просто сидя рядом с ним, я чувствую, как будто только так я защищена и в безопасности.

Эта несостыковка рвет меня на части, заставляя сомневаться в собственной вменяемости. К тому моменту, когда мы заканчиваем ужин, я успеваю так себя накрутить, что при первом же намеке короля срываюсь с места и закрываюсь в карете.

Пресветлый! Дай мне сохранить рассудок! Я просто обязана вернуться и помочь Мару. Но как, если этот оборотень глаз с меня не сводит и, честно признаться, мне это отчего-то приятно.

Кое-как устраиваюсь на диванчике, свернувшись комочком и глядя в темноту окна на кусочек усыпанного звездами неба. Возможно, Мару тоже сейчас на него смотрит. И уж точно на него смотрит опасный оборотень с янтарными глазами, что остался снаружи.

Просыпаюсь от того, что меня потряхивает на кочках, а стук копыт кажется более звонким и громким.

Шею тянет, но ощущение, что проспала год. Так хорошо выспалась.

Еле-еле разлепляю глаза и обнаруживаю себя сидящей рядом с Керниолом, да еще и положившей на его плечо свою голову! Ох, Пресветлый! Что бы на это сказал Зордан?! Я сплю на плече жестокого чужака!

Вскакиваю, точнее даже подскакиваю, и отсаживаюсь на дальний конец диванчика.

— Доброе утро, беглянка, — с легкой довольной ухмылкой говорит этот невыносимый песец. — Как спалось?

— Что вы?.. Зачем вы?.. — пытаюсь спросонья сформулировать мысль, но выходит явно не очень. — Почему я спала на вас?

— Ну, знаешь ли, это мне тебя спросить надо, — чуть ли не смеется Керниол. Я рассчитывал тебя чуть-чуть поправить, чтобы ты с диванчика не упала, когда мы поедем. Но ты мертвой хваткой в меня вцепилась, поэтому вот такой компромисс нам пришлось искать.

Щеки заливает краска, а я, чтобы спрятать смущенный и раздраженный взгляд, выглядываю в окно. Ого! Так мы уже в городе? Так сколько же мы ехали?

— Мы во втором по величине городе Керниолии, Канварде, — поясняет оборотень, не дожидаясь вопроса. — Он славится своими стейками и модными салонами.

И к чему мне эта информация? Не дома, не рядом с сестрой, с которой сейчас…

Мы проезжаем по людным улочкам мимо жилых домов и лавок через базарную площадь к длинному каменному мосту через бурную реку. Кучер чуть замедляет карету, и въезжает на узкую дорожку.

Откуда-то снизу слышится громкий рев бушующей воды. Воздух наполнен брызгами и прохладой. Теперь я понимаю, почему мы стали ехать медленнее — булыжник моста мокрый и скользкий, быстрее ехать опасно.

Как только мы преодолеваем мост, слышится грохот цепей, и мы проезжаем через ворота в толстенных кирпичных стенах.

— Ваше величество, — чуть гнусавый крик раздается сразу же, как останавливается карета. — Они снова! Там же. Мы ничего не смогли сделать. Еще одна деревня!

Я вижу, как на спокойное лицо Керниола наползает тень, а на скулах начинают ходить желваки. Он вылезает из кареты:

— Кого отправили? — сурово спрашивает он.

— Отряд гвардейцев, Ваше Величество! — дребезжит все тот же голос. — Ни один не вернулся!

А вот теперь я, кажется, слышу рык. Мощнее и насыщеннее, чем даже тот, что был у Зордана.

— Позаботьтесь о девушке, — жестко отдает приказ он, а потом заглядывает в карету: — Я буду поздно. И лучше тебе не сбегать.

Последнее явно звучит как предупреждение. По коже пробегаются мурашки, а грудь затапливает страх.