Когда я обратила на это внимание, Иловирис фыркнула, словно я сморозила глупость, и громко, обращаясь к молча читавшему в кресле Келлферу, сказала, что она не овечка, чтобы бояться ругать имя пастуха. Имени пастуха, правда, так не назвала, так что проницательный Цион только усмехнулся, и Иловирис сжала зубы в улыбке.

А вот Ула шепнула мне на ухо:

«Попробуй потом вслух поругать Теа. Только не при всех».

Келлфер в споры и предположения не вникал. Он сидел у занавешенного окна, далеко от стола, за которым разместились мы, и быстро пролистывал какой-то тяжелый фолиант. Между его бровями залегла складка, будто то, что он читал, беспокоило его все больше. Я залюбовалась его мужественным профилем, пропитанным силой и магией. Когда я так смотрела на него, мир сужался до сурового лица с высокими рельефными скулами и острых как пики глаз.

-Что это за книга, директор? – пропела Иловирис. – Могу я потом почитать ее?

Келлфер не ответил ей, зато поглядел на меня. И сказал:

-Это настольная книга Теа. Когда-то давно ее дал Теа мой хороший друг.

Краем глаза я заметила, как с интересом вскинулся Цион. Он, впрочем, просить не стал, в отличие от Иловирис:

-Она об иллюзиях? Я стараюсь расширить свои знания. И была бы очень, очень счастлива, если бы...

-Нет, - просто оборвал ее Келлфер, не оставляя сомнений: он ответил на оба вопроса.

Иловирис с улыбкой кивнула и, маскируя улыбкой тоску в глазах, грациозно пожала плечами, обращаясь почему-то ко мне:

-Значит, спрошу позже, - с нажимом сказала она. – У меня к тебе… просьба. – Шепчущая произнесла последнее слово так, чтобы я поняла: это настоящий приказ, и если я откажусь, то она меня в порошок сотрет. – Когда мы переместимся в покои директора, сразу иди по своим делам. Ты же все понимаешь?

Как у нее рот не болел так широко улыбаться?

-Задерживаться не собираюсь, - хмуро ответила я, думая, что у меня слишком много дел, чтобы тратить драгоценное время на наблюдение за их уединением.

-Ты и так лишняя, - сказала она с еще большим давлением. – Он просто дает тебе поиграть в спасение.

-Верно, - раздался от окна негромкий низкий голос. – Как и тебе. Так не заигрывайся, Иловирис.

-Конечно, - поспешно ответила та.

Мне чудилось, что Келлфер оценивает нас, и я часто ловила себя на мысли, что же он может подумать. Спиной я почти все время ощущала его тяжелый взор. Казалось, темный маг разглядывает меня, прикидывая, стою ли я усилий, и его внимание хоть и льстило, но заставляло волоски шевелиться на шее.

А может, мне казалось? Ведь почти постоянно рядом со мной сидела Иловирис – в роскошном платье цвета запекшейся крови, грациозно сложив изящные кисти поверх тонкой, зажатой корсетом талии, сверкая серебром уходящей в ложбинку декольте цепочки, источая аромат роз и жасмина. Я в своем простеньком льняном сарафане рядом с ней, похожей на легендарную черную розу – бывшую леди Черных земель, Юорию Карион, - казалась дворняжкой.

Иловирис то и дело бросала на Келлфера быстрые взгляды, но обращаться больше не решалась, пока он, захлопнув книгу, не встал из удобного кресла и не позвал нас.

.

Проникать в Обитель ночью, словно мы – воры или грабители, оказалось и унизительно, и волнительно, и как-то слишком просто. Келлфер открыл портал мановением руки – даже не шептал заговора, не использовал портального окна! – и мы друг за другом шагнули вперед, в зыбь магического проема.

Туфли тут же утонули в длинноворсном ковре – мы были в роскошном доме. Я оглянулась, не понимая: так не мог выглядеть Зеленый Дол. Не могло там быть ни громадных люстр с хрустальной россыпью кристаллов на цепочках, ни словно высеченных из камня больших картин, ни мебели из красного дерева, ни таких пышных шерстяных ковров. Иловирис хмыкнула, отметив мое замешательство: