Я попыталась поднять голову, но и это мне не удалось: он прижимался своим лицом к моей макушке не менее крепко, чем всем остальным телом.

-Я так долго искал тебя, - услышала я его похожий на хрип шепот.

Безумная, неуместная мысль – вдруг я его дочь! – бритвой разрезала меня надвое. Нет, не могла же!..

-Я же не ваша дочь, да?

Он даже отстранился. Миг я наблюдала потрясающе не идущее ему обескураженное выражение лица, а затем рот Келлфера дернулся в улыбке:

-Да как тебе это в голову пришло? – выдохнул он, смеясь в голос.

-Ну, я подумала, так рады бывают только потерянным детям, - попыталась оправдаться я, и он засмеялся громче, гладя меня по волосам, целуя в макушку, от чего я застыла как истукан. Только пульс бился в горле, и по всему телу текла эта невероятная лава экстаза, пугающая и не оставляющая кроме себя ничего.

-Конечно, - все еще смеясь, зарылся он носом в мои волосы. – Только детям. Ребенок ты мой.

-Не смешно, - пискнула я, сама почему-то похихикивая.

Наконец, он дал мне вдохнуть. Положил руки на плечи, заглядывая в лицо. И клянусь, я никогда не видела лица счастливее – и красивее. Просто не могла отвести взора. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы он поцеловал меня, и плевать на все последствия на свете.

Но Келлфер еще немного отодвинулся и нежно сказал:

-Ты права. Прости. Ты ведь видишь меня пятый раз в жизни.

-И вы меня? – прошептала я неуверенно, пытаясь взять себя в руки.

-Да, - мягко согласился он. – И я тебя.

Я молчала, ожидая хоть каких-то объяснений, но Келлфер продолжал разглядывать меня.

-Нас ведь увидят, - сказала я первое, что пришло в голову, просто чтобы нарушить тишину.

-Нет, все видят лишь пустой сад. Даже фонарь не горит.

-Хорошо. Наверно.

-Ты боишься меня? – вдруг нахмурился он. – Конечно.

Вместо ответа я взяла его руку обеими своими ладонями.

-Что сейчас произошло? – удалось сформулировать мне вопрос. – Что вы делаете со мной? – добавила я неуверенно, ощущая, как уходит экстаз и вместо него подступает приступ паники.

Теперь я подумала о Теа – и о том, что больше не принадлежу себе. Эта мысль, должно быть, отразилась на моем лице, потому что Келлфер прошептал:

-Иас.

И я рухнула ему на руки, засыпая. Последним, что я успела ощутить, было прикосновение его губ к моему лбу.

10. 10. Чудесный сон

Мне снилось тепло. Будто я свернулась в объятиях кого-то горячего, сильного, жесткого, нежного. Во сне почти что не было меня самой, но я знала, что это по-прежнему я, и что именно меня это пахнущее разогретыми на солнце камнями тепло ограждает от окружающего мира и укрывает от тревог. Я знала, что все теперь будет хорошо, что я в безопасности.

«Теперь я рядом».

И меня любили. И я любила.

«Я дам тебе время».

Это был чудесный сон.

.

Я проснулась хорошо отдохнувшей, словно и не было бессонной ночи, тяжелого дня, выворачивающего душу разговора с Маром и сбивающих с ног переживаний о том, что же связывает меня с самым страшным и притягательным мужчиной, какого я встречала за свою недолгую жизнь. Сначала я даже не поняла, где нахожусь и почему мне так хорошо – так бывает утром свободного дня, когда только открываешь глаза, а солнце гладит веки и греет щеки, и постель мягкая-мягкая, словно облако, и валяться, потягиваясь, можно сколько угодно...

Вот только за широким квадратным окном, наполовину задернутым зеленым льном, было черно. И постель оказалась не моя.

И усыпил меня Келлфер.

Я тут же села, сбрасывая служившее мне одеялом невесомое покрывало. Созданная с помощью магии – точно не сотканная! - ткань восхитительного зеленого оттенка бесшумно опустилась на пепельно-серый ковер, а я осталась, как была, в платье, лежать на грубом покрывале цвета булата. Промелькнула быстрая тщеславная мысль: оттенок полотна подходит к моим пшеничным волосам, будто подобран специально, - но я тут же прогнала ее.