Вишенка не стал рисковать и устроился на ночь на соседней подушке. Стащив с запястья нитяной браслетик от греха подальше, я завернулась поплотнее в одеяло и подумала, что убью Ромео, когда он припрётся в семейную постель. Нет, с трупа мне не будет никакой пользы… Так что, пожалуй, просто пошалю. Привяжу за руки и ноги и буду ме-е-едленно раздевать. Он просто не сможет не завестись! А потом я его брошу связанным и уйду спать на диван в гостиной.

Да. Так и сделаю.

Я закрыла глаза, потом открыла их и не поняла, откуда взялось утро. Вроде бы только минуту назад я легла, думая, как накажу мужа за супружескую неверность, и вдруг — яркое солнышко, птички поют, вместо детских визгов снаружи — тишина и покой. Умиротворение. Повернув голову, я глянула на вторую половинку кровати. Она была пуста. Так, а вот сейчас не поняла!

Ромео не ночевал со мной? А где он спал, поганец? Неужели, с Настенькой? Нет, у неё собственный муж есть… А у меня на подушке лежит кулончик на цепочке. Весьма странный. Откуда он взялся? Может, Ромео…

Приподнявшись на локте, я тронула рыжую кисточку кулона, такую смешную и знакомую. Она оказалась тёплой и словно живой. Вишенка. Спонтанное превращение. Интересно, у него получилось само собой, или белк долго тренировался? Хотя, как тренироваться, если не знаешь, что надо делать? Мамин чёрный кот любил быть браслетом, Любава, борзая папы, предпочитала обращаться в часы, а лиса прабабки Юлианы чаще всего становилась рыжей косой вокруг головы. У меня, значит, будет кулон. Ладно.

Я осторожно взяла украшение, и оно вдруг задрожало, затрепетало, покрылось дымкой, и у меня на ладони оказался встрёпанный заспанный Вишенка. Он вскочил на все четыре лапки в боевую позу и выкрикнул истерично:

— Хватит меня тискать! Что за манеры?!

Великий Шабаш, да этого фамильяра надо укротить, прежде чем учить чему-либо! В нашей паре командовать буду я, и это не обсуждается.

— Так, милый мой, — я села и посадила белка на колени перед собой: — Что случилось, то случилось. Теперь ты фамильяр, обратно в простое животное тебя никто не переколдует. У тебя просто нет выбора. Смирись с неизбежным и не бунтуй. Лучше давай, обернись снова кулоном, так нам будет спокойнее.

— Я не знаю, как, — буркнул Вишенка, отвернувшись. Ничего, пусть подуется, ему полезно осознать, кто здесь хозяин. Как там говорила прабабушка?

— В тебе фамильная магия, так что достаточно только подумать о том, что ты хочешь быть со мной. Просто стань кулоном, я повешу тебя на шею, и мы пойдём завтракать.

— Я хочу орешек.

— Я дам тебе орешек, проглот. Но в этом доме никто не должен знать, что кулон — это мой фамильяр. Здесь не очень любят ведьм и магию.

— Звери… — тяжко вздохнул белк. Воздух вокруг него задрожал, как будто от перегревшейся мостовой, и секунду спустя на моей ладони лежал кулон-кисточка. Он пошевелился, зазмеился цепочкой. В голове словно возник голос Вишенки: «Ну как? Получилось?»

— Отличная работа, — похвалила я фамильяра. Надо его мотивировать, пока не поймёт, что магия — это подарок шабаша!

Старинные часы на камине показывали почти десять утра. Дом был тихим и, похоже, совершенно безлюдным. Только с кухни доносились голоса. Вот как мне себя вести с прислугой? Спасибо, Ромочка, за такую подлянку — не объяснил, не представил, отчего вчера меня приняли за горничную. Алла хотя бы немного рассказала, но этого всё равно недостаточно. Ладно, пусть на меня снова косятся, я буду улыбаться так мило, как только умею!

Твёрдым шагом я вошла на кухню и сказала громко: