И тут мой живот как раз издает те самые, нелицеприятные звуки, чем, между прочим, очень спасает.

Джеро брезгливо кривится и отворачивается, отводя наконец взгляд. А я перестаю думать о том, как было бы здорово отдаться прямо в лаборатории.

– Ничего себе, – тепло улыбается Торвин, – да тебя нужно срочно накормить.

Брюнет разряжает обстановку. Помнится, на озере он тоже уравновешивал наш треугольник.

– Было бы неплохо, – отвечаю смущенно, – да только поздно уже.

– Ничего, мы что–нибудь придумаем, – он подмигивает.

– Э, спасибо, – благодарно улыбаюсь.

– Торвин, у нас были дела, – произносит холодно Джеро. – И ты собираешься раскрывать незнакомой первогодке все секреты академии? Она еще даже учиться не начала.

Невольно ежусь под его изменившимся взглядом. Так смотрят на грязь, запачкавшую обувь, а не на человека. Невольно испытываю желание подойти к блондину и вымолить хоть каплю милости.

Стоп. Что?

Слегка качаю головой, прогоняя явно не мои, чужие мысли. С каких пор я испытываю потребность в том, чтобы понравиться кому–то? Неужто связь меняет поведение?!

– Не стоит, Торвин, раскрывать мне секреты, – выпрямляюсь и бросаю презрительный взгляд на Джеро. В эту игру можно играть вдвоем. Я не позволю магическому притяжению мной манипулировать. – Я удаляюсь, мальчики, – чинно киваю, – лаборатория в вашем распоряжении.

И быстро выхожу за дверь.

Какой же он невыносимый! Ужас какой–то. И почему я не могла запечатлеться на одном Торвине? Он явно обходительнее.

«Ага, и предлагал стать любовницей», – напоминает мое подсознание, и я вмиг грустнею. Может, у бабушки завалялся рецепт, как и самой лишиться обоняния? Я ведь долго не выдержу в такой обстановке.

Останавливаюсь у окна в одном из коридоров и задумчиво смотрю на Луну. Она сегодня полная, хорошо освещает все вокруг. Интересно, если бы мы втроем прямо сейчас вышли и встали под ее свет, нас бы тоже неумолимо потянуло друг к другу?

– Ты не убежала, как хорошо! – внезапно справа от меня раздается голос. – Я переживал, что не смогу найти тебя, ведь ни имени, ни в какой ты живешь комнате, я не знаю, – я испуганно отскакиваю в сторону. – Не бойся, пожалуйста, это я, Торвин, парень из лаборатории. – Он выходит на свет. – Я тебе хлеб с сыром принес, это единственное, что быстро нашлось.

Торвин извиняюще улыбается и протягивает мне тарелку. На автомате беру ее.

– Кхм, спасибо, но не стоило, – тяну удивленная.

– Стоило! Еще как стоило, – подмигивает брюнет и растворяется в темноте коридора, оставляя меня одну с полной тарелкой еды.

17. 16

Медленно шагаю в свою комнату, гипнотизируя тарелку. Мое отношение к ней диаметрально меняется от удивления с шоком до подозрения в том, что с едой что-то не так. Слегка качаю головой. Такие мысли были бы актуальны, прими я дар от Джеро. Но подобное едва ли возможно.

Перед глазами всплывает образ блондина. Его четко очерченные черты лица, светлые волосы, идеальные пухлые губы. Он словно недостижимое божество, которым поклонялись древние люди.

И такой же, как и божество, гнилой внутри. Самовлюбленный нарцисс. Эх. И почему он волнует меня куда больше положительного на вид Торвина? Ведь он тоже весьма хорош собой и излучает тепло, а не холод.

Но тепло я и сама могу дать, а вот стихийная магия льда мне неподвластна. И так хочется разглядеть в блондине что-то хорошее, выковырнуть это наружу, причем, чтобы именно я стала причиной его духовного преображения. Ведь не могла я запечатлеться на откровенно плохом создании, ну не могла, и точка! И да, можно сколько угодно уверять себя, что мой интерес исключительно научный, а мои чувства полностью под контролем.