Пронзительный взгляд первый раз медсестра заметила в момент осмотра Ивэна невропатологом. Мальчик тогда раскричался, увидев незнакомца, желающего дотронуться до него, но сразу успокоился на руках Есении и доверчиво прижался к груди, уже без страха наблюдая за усатым дядькой в белом халате. Есения сама раздела мальчика и усадила на пеленальный столик для осмотра, а Ивэн, хоть и боялся и несколько раз порывался заплакать, но, раз за разом оглядываясь на спокойную Есению, всё-таки сдержался.
- Зоя Степановна! - окрик из коридора вывел женщин из задумчивости.
- Я тут! - администратор откликнулась и, неуклюже поднявшись с места, доковыляла до двери и выглянула из медицинского кабинета. - Что случилось, Вер?
- Что за переполох на первом в карантинной? Рёв стоит, мамки бегают, вас ищут. - Глаза пятидесятилетней уборщицы Веры Ткаченко блестели жадным любопытством, но удовлетворить его немедленно не получилось.
Зоя Степановна ойкнула, буквально отпихнула Веру и, как могла быстро, помчалась к лестнице на первый этаж. Есения тоже ничего не стала объяснять уборщице, закрыла кабинет и в считанные секунды догнала и перегнала администратора.
Детский крик разносился по всему первому этажу, отражался от стен и смешивался с разноголосым причитанием женских голосов.
- Может, скорую?...
- Да что ж он так орёт, я Ваньку еле уложила...
- Где же мать?..
- А где Зоя Степановна?...
- Нужно медсестру, наверное, позвать...
- Здесь мы, здесь. - Есения растолкала сгрудившихся в дверях палаты женщин, протиснулась внутрь и подбежала к манежу, где захлёбывался плачем перепуганный Ивэн. Подхватила его на руки, спрятала мокрое личико на груди и успокаивающе похлопала по спине. Ребёнок несколько раз судорожно, с всхлипом, вздохнул, вцепился руками в медицинский халат и затих, через каждый вдох постанывая и что-то лопоча.
- Ты смотри-ка, успокоился, - недоверчиво протянула одна из женщин. - А я хотела на руки взять, покачать, так он мне волосы чуть не выдернул и зашёлся в истерике.
- Так, мамочки, расходимся. - на помощь подоспела Зоя Степановна и принялась активно выпроваживать шумную толпу. - Идите к своим ребятишкам, мы тут разберёмся.
Сказать-то легко, но, оставшись наедине в опустевшей палате, Есения и Зоя Степановна растерянно переглянулись.
- Что делать будем, Есенька? Полицию вызывать?
- Не знаю. Наверное, нужно вызвать, - Есения присела на свободный стул возле детского манежа и посмотрела на притихшего ребёнка. На мокром лице мальчика проступили красные пятна, влажные волосы прилипли к голове, костяшки пальцев в сжатых кулачках побелели от напряжения. Ивэн вцепился в халат мёртвой хваткой и явно не желал отпускать. - Зоя Степановна, подайте его подушку, пожалуйста. Подложу под голову, а то лежит неудобно.
- Сейчас, - женщина наклонилась над манежем. - Ой, Есь, а что это?
Под подушкой лежал сложенный вчетверо лист бумаги, на котором крупно выведено неровным почерком: "Есении Владимировне лично в руки".
*
- Что это? Письмо вроде? Тебе, - Зоя Степановна протянула находку, а у Есении всё внутри сжалось от неприятного предчувствия. Ребёнок беспокойно дёрнулся, завозился на руках.
- Тсс, маленький, спи. - Машинально покачала Ивэна, погладила по горячей, взопревшей от долгого плача, спине и взяла свободной рукой сложенный лист-послание.
Неловко, двумя пальцами развернула плотную бумагу, посмотрела жалобно на расстроенную, но не скрывающую любопытства Зою Степановну, и опустила глаза, вчитываясь в строки, написанные нервным прыгающим почерком.