– Но не умерла! И знаешь почему? – он кивнул на лежащего брата. – Из-за Дэвида. Он почувствовал, где ты находишься, и каким-то образом смог передать эту информацию мне. Я и сам еще не до конца во всем этом разбираюсь, но за свое спасение ты должна ему. Не мне. Ему.

Соул посмотрела на Дэвида.

У нее все еще замирало все внутри от одного вида на него. Это когда ты видишь человека, которого когда-то знал или когда-то любил… Видишь его в таком состоянии, что не знаешь, выживет ли он. И у тебя колотится сердце от боли.

Но вот в чем чудо. Соул никогда не знала Дэвида Уайта прежде. Не любила его. Даже ни разу не говорила с ним.

– Ладно.

Она подошла ближе, присела на край кровати.

Дэвид дышал так тихо, что нужно было прислушаться, чтобы понять, жив ли он вообще.

Она чувствовала, как напряжен Коул. Он стоял за ее спиной и не двигался.

Соул медленно опустила ладонь на плечо Дэвида. Крепко сжала его. Его кожа оказалась такой горячей, что она не смогла удерживать пальцы на одном месте. Скользнула ими выше, по его голой шее, к лицу. Погладила колючую бледную щеку.

– Дэвид… Дэвид, ты слышишь меня? – спросила она. 

11. Глава 11

– Дэвид… Дэвид, ты слышишь меня? Дэвид.

Он слышал – мутным эхом, словно издалека, мягким шелестом ее голоса. Она как будто находилась за мили, звала его, но он чувствовал кожей, что она рядом, ощущал ее прикосновение, которое, как волшебная пыль, вливала в него силы.

Открыть глаза.

Ему бы просто открыть глаза, посмотреть на нее, увидеть, какая она… Ему безумно хотелось знать, кто спас его тогда на озере и спасал снова. Та, что вернула его к жизни, она пришла, чтобы сделать это еще раз.

Он чувствовал, как от ее рук по всему его телу растекалась прохлада. Больше ничего не было. Только он и ее рука, к которой присоединилась вторая. Она провела по его шее и щекам подушечками пальцев, словно бабочка тронула крыльями. Невесомо, но, в то же время так осязаемо, что все внутри у Дэвида перевернулось от этих касаний.

– Ну же, Дэвид, посмотри на меня.

Ее голос обволакивал, как вторая кожа, как одеяло из слов, как что-то терпкое, пробуждающее ото сна.

Она просила, и он не мог отказать.

Он открыл глаза.

Она была… прекрасна. Испуганный, обеспокоенный взгляд – совсем незнакомый, но отчего-то такой родной. Мягкие губы, шепчущие его имя. Запах… Крови, слез и почему-то дома. Никогда еще Дэвид не ощущал себя настолько на своем месте.

Она смотрела на него, чуть прикусывая губу, а он не владел своим телом.

Рука потянулась навстречу, и он обхватил ее затылок, зарываясь пальцами в волосы.

Девушка, вероятно, удивилась, но не отстранилась, только осторожно, внимательно наблюдала за ним, за его движениями, за подрагиванием его рук.

А потом она произнесла:

– Привет.

Такая родная.

Дэвид подтянул ее к себе, и губы их столкнулись друг с другом.

Ему не нужно было многого – только легкого прикосновения, чтобы понять, поверить – она живая. Живая и настоящая. Из плоти и крови. Пахнет домом, Коулом и семьей.

Он никогда не причинит ей вреда – он понял это в ту секунду, когда почувствовал вкус ее губ. Он будет биться за нее с любым, кто встанет на пути, он столкнет сам себя с обрыва, если она попросит.

Он сделает все.

Поцелуй прервался, и девушка растерянно моргнула, переводя взгляд с Дэвида на стоящего позади Коула.

– Эм… Что ж… – сказала она.

Дэвид проснулся уже окончательно. Комната приобрела четкие линии, воздух вокруг больше не был спертый и густой, словно во сне. Теперь он был свежий, а лучики солнца, пробивающиеся сквозь штору – настоящие.

– Привет, – ответил ей Дэвид.