Его внимание само по себе ничего не значило. Даже такое пристальное. На примитивном уровне самец делал стойку на самку, только и всего. Только Правящие ничего не делают просто так. Они — политики. Либо он считает, что может позволить себе этот интерес, либо тут какая-то выгода. И, пока я не вижу его зверя, мне ничего не грозило. Кошка по поводу нового знакомого занимала на удивление мудрую позицию: драпать. В кои то веки степень опасности по ее собственной шкале была признана заоблачной, а не «допустимой» — на уровне кисточек ушей.

— Зул, можно вас? — тихо прошептала, когда принесли десерт.

Мы извинились и прошествовали в зону бара. При этом между оголенных лопаток будто кто- то затушил сигарету, так вспыхнула кожа от пристального взгляда.

— Зул Вальдемарович, а что у нас за интерес в Швейцарии?

— Чаю, Алиса?

— Кофе.

— Видишь ли...

— Кифар?— мысль о том, что Зул хотел получить доступ к священной ведовской вершине, зудела на языке весь вечер.

— И не только. Швейцария — зона большого скопления аномалий границы. Восстановление психиков там пойдет быстрее, чем в Карелии. — Меня всегда поражало то, как Магистр переживал за своих людей, и сейчас я понимающе кивнула — цель действительно стоящая! — Прежний Правящий вообще не шел с ведами на контакт, но теперь шанс есть…

— Прежний правящий? — моргнула я.

— Да, у них там свои разборки, — отмахнулся Зул. — Важно, что Алекс готов подписать договор и пустить меня туда.

— Неужели есть вероятность, что не подпишет? — я обхватила руками чашку.

— Будет колупать каждую шероховатость, — закатил глаза Зул. — Но я его понимаю.

Я усмехнулась.

— Так а я тут все же зачем?

— Не хочется, чтобы он думал, будто прав в отношении оборотней Института, — нахмурился Зул. — Пришлось всем дать отгулы…

— Я в курсе, — кивнула понимающе.

Действительно, неделька у Института была непростая, пока меня не было.

— Ну, удачи нам! — шепнула я и в приподнятом настроении направилась вместе с Магистром обратно.

Потерпеть внимание Алекса Гербера всего один вечер было не так и сложно. Я даже улыбнулась ему, когда подходила к столу. Он одарил меня настороженным взглядом и вернулся к беседе.

Я было подумала позвонить отцу и поинтересоваться Правящим из Швейцарии. У него, как у представителя Высшего совета, наверняка будет информация, кто он — этот Гербер. Но интуиция подсказывала — отец не обрадуется обнаружить этого Алекса в моем обществе. Как бы не вышло никакого конфликта. Тем более, ощущение пристального внимания не покидало, а лишь становилось сильнее. Требовалась передышка. Пока мужчины были заняты, я поковыряла десерт и решила отлучиться, чтобы покурить и подышать свежим воздухом.

Лифт в «Уэверли» уносил своих посетителей с минусового этажа на самый верх бизнес-центра. Я вышла на площадку под открытым небом и с наслаждением вздохнула.

6. 5

Падали редкие снежинки, точечная подсветка площадки почти не давала света, а шум города долетал сюда лишь приглушенными отголосками. Напряжение последней пары часов создало резкий контраст с внезапными тишиной и одиночеством, и от этого сладко заныло под ложечкой. Внутренний зверь все же тяжело переносил человеческую сторону жизни в городах.  В чем-то этот Гербер был прав — зверю лучше на воле. Но таких сторонников крайних позиций я не любила. Категоричные мужские убеждения — не мое. Кошка во мне была большей сторонницей мягкости, гибкости и податливости обстоятельствам.

Я вытянула сигарету и с наслаждением закурила, выдыхая первую порцию сладкого дыма в обмен на порцию стылого воздуха. Холодно мне не было, и я уже собиралась прогуляться к перилам, когда кошка внутри вдруг ощерилась и зашипела.