– Чего это?

– Я ведь говорил тебе про выбор… – в словах укор. Он осуждает меня.

– Сильно я накосячила? Кай, но я не знаю… я запуталась… какой он, этот выбор… где правильный путь?

– Ты усложнила свою судьбу, – поднимает на меня полные слез глаза. – И теперь… теперь… я не знаю… – закусывает губу. Малыш из последних сил старается не заплакать. Он необычный мальчик, в нем силы гораздо больше, чем у многих взрослых, и сейчас он в таком отчаянии, что липкий ужас вонзает в меня свое ядовитое жало, парализует, вгоняет в состояние паники.

– Чего не знаешь, Кай? – протягиваю руку и осторожно глажу его по плечу.

– Можно ли тебя спасти… – прикусил язык. Недоговорил. Чувствую.

– Хочешь сказать, я обречена? – горько усмехаюсь. Я уже долгие годы варюсь в собственном аду, и не надеюсь, что моя жизнь изменится. Со мной все давно понятно. Но, пока могу, я должна обезопасить любимых.

– Выбрав дорогу, тебе надо пройти по ней до конца, каков бы ни был исход, – обнимает меня крепко-крепко. А у меня слезы ручьем текут из глаз. И ни фига не понимаю, на что малыш намекает, может, и он сам не до конца знает, но вот сейчас рядом с ним хочется плакать навзрыд.

– А новость родителей? Что об этом скажешь? – спрашиваю, все еще всхлипывая.

– Разве нужны слова, когда все понятно без них? – снова вздыхает, как умудренный опытом старец.

– Если бы, Кай… далеко не все понятно… – утыкаюсь носом в его макушку.

– Спасибо за сестру, тетя, – маленькой ручкой сжимает мой палец.

– Маме с папой скажешь? – стараюсь взять себя в руки. Не дело это раскисать перед ребенком.

– Им да… но спасешь-то ее ты…

– А ты так в этом уверен, маленький пророк? – спрашиваю шутливо, все еще пытаюсь сбавить накал. Концентрация грусти зашкаливает.

– Уверен, – получаю серьезный ответ.

– А плата?

– Будем надеяться на милость… – запинается, – судьбы…

В воздухе повисли невысказанные слова. То, что малыш хотел сказать, но почему–то не решился.

Должен же быть выход, кроме князя? Я пыталась найти его. До последнего старалась не думать о жутких перспективах. Не хочу идти на поклон. Особенно после моего побега. Это сродни тому, чтобы положить голову на плаху, бросить жизнь к его ногам. Понимаю ведь, больше он меня не выпустит из своих лап. И главное – мне придется выпустить нечисть в мир. Если попрошу спасти кроху, то не буду иметь права отказать.

Правда, даже не представляю, как я могу открыть для них дорогу? Я обычная волчица, во мне нет супер силы, каких-то способностей, но почему-то он в меня вцепился? Не верю я в бескорыстную помощь. Следовательно, князь разглядел чтото во мне, что поможет ему в осуществлении дьявольских планов. А как я себя прощу, если выпущу в мир зло? Никак. Никогда. Надо искать другой выход.

Я искала. Но в душе понимала – это мои последние минуты относительной свободы. Я их впитывала с жадностью. Ценила каждое мгновение, проведенное с родными. Ловила каждую улыбку, каждое их слово. Поистине начинаешь ценить все, когда стоишь на грани, когда понимаешь, что скоро все может рухнуть.

Посещала различных магов, просила совета, искала любой способ обойти князя. Перелопатила кучу специальной литературы. А еще лелеяла надежду, что все с малышкой будет хорошо, что у Марго не получится осуществить свои черные замыслы.

Артас и Мишель были счастливы в ожидании чуда. Они ничего не чувствовали. Им и не надо. Я тоже далеко не всегда ощущала. Порой мне казалось, что с племянницей все хорошо. Только чем больше был срок, тем сильнее вокруг живота сгущалась тьма. Не знаю, почему ее видела только я, еще несколько магов и конечно, Кай.