– Не могу.

И это честно, предельно. Когда она на расстоянии вытянутой руки, с колотящимся сердцем, запахом словно с примесью дури, какое там уйти? Только ближе, прижаться.

Что я идею, толкаю к холодному кафелю, прижимаю своим телом. В голове только инстинкты. Сразу взять её, чтобы признала меня своим Альфой, подставила шею, раздвинула ноги.

Кира – сладкое имя, и девушка такая же уверен. Даже сам себе кажусь конченным извращенцем, но сдержаться не могу. Потом буду выпрашивать и зализывать прощение, но сейчас – Волк ведёт.

Тем более что она взбудоражена, растерянна, но настоящим страхом не пахнет. От неё веет мятой, гелем для душа, капля виноградной лозы. Коктейль эмоций, который пьянит.

– Ты ведь хочешь меня, - практически рычу, а ладони ведут по её талии. – Я это вижу, чувствую.

– Почувствуй то, что я тебе сейчас врежу.

– Бей.

На Альфу нельзя поднимать руку, граничит с самоубийством. Вызов, угроза. Даже пары это касается, что вожак главный. Но Кира просто не знает, я её научу. Точно.

Вижу, как дрожат её пальцы, перехватываю до того, как успеет ударить. Подношу к губам, целую нежную кожу. Правда сладкая, особенно когда виноград в аромате усиливается.

Значит, вот как пахнет твоё возбуждение, милая.

Хорошо, я запомню.

– Что ты делаешь? – а голосок-то у неё садится, когда обхватываю губами пальцы, вдавливаюсь сильнее. Член ломит, уже по струнке смирно стоит. И она прекрасно это чувствует. – Макс, ты псих. Я сейчас буду кричать.

– Будешь. Можешь уже начинать.

Девушка набирает воздуха, но я быстрее. Прижимаюсь к её губам, скольжу языком. Пробую на вкус Киру и её стоны, вдохи рваные. Охрененная. Мотор в груди шумит, барахлит. Волк вгрызается в сердце, требуя большего.

У неё упругая грудь, а ещё девушка так кротко вскрикивает, стоит провести по соскам, что просто всё отключает. Целовать, брать, касаться. Беспорядочно шарю по её телу, а Кира только упирается ладошками в мои плечи.

И поддаётся, позволяет толкнуться внутрь языком. Провести по нёбу, слизать её вкус. Волк беснуется довольно, что сразу Истинную пару получает, без возражений.

А у меня зудит от ревности. Она всегда так реагирует? Позволяет касаться, целовать незнакомому мужику? Я её пара, но девчонка то не знает. А при этом отвечает, дрожит в руках.

Сука, от этого рвёт на части, вырывается рычание. От ревности застилает красная пелена, с желанием понять, что за пара мне досталась. Рад и зол одновременно, так, что не слышу то, что она мне говорит.

– Стой, Макс, стой! – накрывает ладонь мои губы, заставляя оторваться от шеи. – Сейчас сюда зайдут. И увидят нас. Не надо. А хочешь ко мне пойдём? У меня пусто. Да?

– Да.

Потому что Кира права, незачем, чтобы кто-то видел, как я ей метку ставлю. Как всю дурь вытрахиваю, как спрашиваю о том, с кем она была. Какую жизнь вела.

Волк даже притихает внутри с желанием защитить самку. Потому что у меня вены горят, клыки лезут. От мысли, что её ещё кто-то касался. Моя и только.

– Я соберусь, - лепечет, оттесняя меня от входа. – И пойдём. Да?

– Да.

Вылетает, хватая по пути полотенце. А я скручиваю кран с горячей водой. Так, чтобы лёд лился сверху, трезвил. Потому что это не та реакция на какую надеялся.

Блядское чувство собственности.

Капли разбиваются о напряженные плечи, кожа горит, но легче не становится. Зверь рвёт изнутри, требует сейчас же догнать. Плевать на людей, на то, какая она.

Наша пара.

Самое главное.

Когда всю жизнь живёшь с Волком на короткой ноге, когда не держишь поводок, всё позволяя, то очень легко упустить этот момент. Зверь занимает первенство, прорывается рычанием, глаза топит алым. Жжёт.