К горлу подступил ком.
Я тяжело вздохнула и двинулась вдоль угольно-черной полосы деревьев. Кажется, дорога будет в той стороне.
В глубине леса ухал филин, громко стрекотали цикады, то и дело раздавался крик лирохвоста, вздумавшего пародировать собачий лай. Слева возвышался пригорок, по которому ушли преследователи. Подниматься обратно было рискованно, потому я решила идти понизу.
Даром что полнолуние, все равно ничего не видно. Тучи то и дело перекрывали свет, неся с собой дождь.
Где-то вдалеке загрохотало. В лицо ударил порыв свежего ветра, и я зябко поежилась.
Кто бы знал еще неделю назад, что мы вчетвером будем вынуждены покинуть родной дом! Тогда казалось, папина смерть – предел наших с сестрами горестей. Маму мы потеряли очень давно. Нам с Адой было по два года, Эми – четыре, а Вивьен – восемь. Ей пришлось рано повзрослеть, ведь из всех нас она одна в тот момент могла в полной мере осознать эту страшную потерю.
А спустя семнадцать лет мы лишились и папы.
Остались одни.
Прибывший дядя – двоюродный папин брат – с самого первого дня внушал недоверие к себе, а не чувство защищенности, как, по идее, должен был. Расхаживал по поместью, будто по своим владениям, и все твердил, что непременно позаботится о нашем с девочками будущем.
Мы даже предположить не могли, каким именно образом он собрался это делать!
– Вот она! – гаркнул мужской голос над головой.
Я дернулась, налетев на очередной корявый ствол.
– Сказал же, что видел где-то здесь.
– Кончай базарить, хватай ее!
Сердце рухнуло в пятки. Я оттолкнулась от шершавой коры и помчалась во тьму леса, даже не задумываясь, что могу заблудиться в нем.
Глава 2
– Отпусти меня! Отпусти! – вопила я, вырываясь и брыкаясь, как дикая кошка.
Несколько раз даже попала куда-то коленом, а затем пяткой.
– Ух! – выдохнул тот, кто поймал меня в железные тиски. – Прямо по… хр-р-р! Не стой столбом, держи ноги!
После этого второй подхватил меня под коленями и зажал под мышкой, как бревно. Я не сдавалась, продолжая извиваться.
– Ты гляди, какая… – тяжело дышал над ухом первый.
– Может, того… успокоить ее? Парочку оплеух – и угомонится.
– Нельзя, – процедил сквозь зубы. – За порчу такого сладенького товара хозяин нам головы открутит.
– Да она и без того себе мордашку расцарапала ветками…
– Нельзя, я сказал!
– Ну, хоть одну нашли, – после небольшой заминки протянул второй. Закусил губу от натуги, дабы удержать совершенно не желающую лежать смирно меня.
– Уберите свои лапы! Оставьте в покое!
– Да угомонись уже, тигрица. С виду самая тихая была, а оно вон как…
– Папа не допустил бы подобного! Собственноручно братца бы своего алчного придушил! И прихвостней его недалеких!
Тот, чье лицо я не видела, хохотнул и зло сплюнул.
– Из могилы твой батенька уже не встанет, смирись. Тебе жениха видного нашли, лучше бы подготавливалась к встрече, а не по лесу шлялась.
Оба глумливо заржали, а у меня что-то надломилось внутри. Захотелось снова расплакаться, но вместо этого я особенно яростно взбрыкнула и засадила пяткой прямо по роже не удержавшего мои ноги мужика.
– Ау-у! – взвыл он, хватаясь за нос и гнусавя: – Мелвкая дхрянь мне шнобель расфбила!
Другой не удержал равновесия, рухнув в траву. Я воспользовалась моментом, подскочила и помчалась обратно к лесу. Он темнел так далеко! Гады почти дотащили меня до ворот поместья.
Вдруг в спину что-то ударило.
Я дернулась, но устояла, с ужасом понимая – заклятье! Руки и ноги одеревенели, тело перестало слушаться. Я просто стояла, едва дыша, и не смела пошевелиться.
– У тевбя фсе это фремя был замофр… зафмо… за…