Но уже на следующий день, пришёл мистер, «Вас это не касается», и устроил домработнице разнос.

С чего именно всё началось я не слышала, но мужчина громко рычал на женщину, мол, «Ты ополоумела? Хозяин вернётся, а его игрушка с голоду ослабла». И что первая слетит его голова.

Было бы, конечно, не плохо. Мне не нравится этот мужчина. Слишком много себе позволяет!

Домработница, она же и повариха, по совместительству, - как я поняла повар в отпуске. Она пригласила меня к столу уже минут через тридцать. И уже была со мной куда более вежливая и обходительная.

Правда после сытного обеда основательно протёрла за мной стул и выбросила тряпку в урну. Она думала я не заметила, но в глянцевом отражении буфета всё прекрасно было видно.

И на этот раз никаких эмоций кроме усмешки, это действия у меня не вызвало.

За эти три дня семь листов договора я прочитала вдоль и поперёк.

Всё хорошенько обдумала и поняла, что этого всего я не вынесу.

У меня далеко не два пункта, которые я категорически не перенесу. Прочитав всё досконально, я пришла к выводу, что на зоне было бы ненамного хуже. Ну разве что поочерёдно меня там драли бы все кому не лень, а тут один. – В прочем, аргумент

Я долго думала и перебирала в голове, что смогу вытерпеть, а чего нет. Последнюю ночь и не спала толком. Но единственный вывод, к которому я пришла, это то, что выбора у меня всё равно нет. Единственное, остаётся надеяться, что я Амону быстро надоем и он меня вышвырнет!

- Ну что, Кнопка, ознакомилась с договором?

Фахри вернулся ещё утром, но домой заехал только для того, чтобы принять душ и переодеться. Потом снова уехал, через водителя предупредив меня о том, что вечером, когда он приедет мы подпишем договор.

Причём он так и сказал, не обсудим, а именно подпишем!

- Да, я всё внимательно изучила. – пододвигаю стул к столу, сажусь поудобнее.

Вся прислуга после семи вечера расходится. Мы с Амоном в доме одни. Расположились за большим столом в обеденном зале. В кабинет, Амон меня приглашать не стал!

- Замечательно!

- Я хочу убрать несколько пунктов.

- Несколько? – приподнимает бровь, но по-прежнему остаётся в достаточно расслабленной позе.

- Я хочу исключить все предметы, которые в той или иной степени могут причинить вред моему здоровью.

- Что за вздор, Камилла? У меня нет предметов, которые способны, в той или иной степени нанести вред твоему здоровью.

- Зажимы для сосков, тиски для груди, стягивание груди верёвками, лентой, проволокой. Это всё может привести к травмированию молочных желёз и в дальнейшем вызвать мастопатию или рак груди.

Кажется, Амон, находит всё это жутко забавным.

- Каким образом могут навредить ленты?

- Ну, может с ними я и погорячилась, но суть ты понял.

Громкий удар по столу заставляет меня подпрыгнуть на месте.

- Это твоя первая грубая ошибка. – голос жёсткий, почти злой. – Ещё две и ты в комнате боли!

- Прошу прощения, господин.

Как я поняла, тыкать ему явно не стоит!

- Я тебе уже говорил. Чтобы называть меня по имени, а тем более тыкать мне, — это нужно заслужить. Всё в моём доме нужно заслужить.

- Я ещё не подписала договор. ВЫ – делаю акцент, – пока что не имеете права повышать на меня голос. Да и вообще, если вы не считаете нужным, хотя бы немного, в элементарных вещах уважать меня, то нет смысла продолжать данный разговор.

- Ух ты какая? – снова усмешка. – Продолжай, чего там ещё?

- Вы сказали, что вам неприятно прикасаться к моей Йёничке!

В момент, когда я говорила, Амон пил воду и вся вода, которая, была в этот момент в его рту, брызгами полетела в разные стороны.