- Тогда тебе нечем будет платить за квартиру.

- Меня посадят. В тюрьме не надо платить за квартиру.

- Всегда любила в тебе этот неиссякаемый оптимизм! Но вот скажи мне, друг, как мы теперь будем добывать тебе замеры?..

Я смущенно кашлянула.

- Вообще-то, Фло, это еще не конец…

Подруга азартно подобралась.

- Да ты что? Ну? Ну? Ну-у?!

…Мы ехали молча. Я прижимала к себе портфель как самое дорогое, злилась и не знала, о чем говорить с этим переменчивым типом, который непонятно зачем тащит меня на свой дурацкий завод. Что я там буду делать, если все равно у меня с собой нет инструментов? Да, конечно, я смогу поверхностно проанализировать состояние фона и своими силами, но поверхностный анализ – это все равно что отсутствие анализа! Он для моих целей не годится совершенно.

И о каком договоре он говорил? Я вообще-то имела в виду устный компромисс!

Ох уж эти миллионеры с их заморочками! Флоре хочется такого, вот и забирала бы его себе!

Уолтер тоже помалкивал, загадочно ухмыляясь собственным мыслям.

А потом мы приехали. И вместо того, чтобы отвести меня к генератору, хозяин владений потащил меня… на экскурсию!

Внутренне я окончательно вскипела, но сама не поняла, в какой момент это кипение сменилось искренним интересом.

Уолтер на заводе и Уолтер в ресторане – это были два каких-то совершенно разных Уолтера.

Здешний, заводской, мне – стыдно признать – даже нравился.

Он рассказывал о деле своей жизни увлеченно, с огнем в глазах. Водил меня по цехам, объяснял, показывал, смеялся над тем, как я зажимаю уши от грохота и жмурюсь от искр, вздрагиваю и подпрыгиваю, пугаюсь и пытаюсь расковырять нерабочий двигатель в бесплотной попытке понять, почему он не работает. Да, не моя область знаний, но я-ж-ученый!

Любопытно, но факт отметился сам собой: мое появление в цехах вызывало куда больше интереса у работников, чем появление наивысшего начальства. Отсюда следовало сразу два вывода. Во-первых, Уолтер на производстве был гость не редкий. Во-вторых, девиц он сюда не таскал. И мне приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не чувствовать себя польщенной.

Хотя бы с чего польщаться – мы тут по делу!

По какому-то неведомому мне – ибо к генератору Энтони меня все равно не пустил, сославшись на то, что это аванс – но, тем не менее, делу!

- Ну ты даешь, Лив, - Флора слушала меня, подперев щеку ладонью. – Он на тебя однозначно запал. Хоть и дурак, конечно, что связался с такой правильной девицей, вроде тебя!

Я вяло брыкнула ногой, пытаясь привычно нанести подружке физический вред, когда нечего было сказать, но промахнулась, и была слишком уставшая, чтобы проделать это повторно.

- Он не дурак, это я дура, - мрачно отозвалась я, поразмыслив. – Что ты хочешь от меня, Фло? Я не умею как ты – в омут с головой, не думая о последствиях! И не хочу. Как ты себе представляешь меня с ним? Кем? Такие не женятся, - повторила я вслух ту мысль, которая мелькнула в ресторане.

Вот и с чего бы мне вообще думать о том, женится Уолтер или нет!

- Все женятся, - философски отозвалась подруга. – Просто некоторым нужна особенная мотивация. И вот еще, что я тебе скажу, если бы тебе совершенно было плевать на то, что думает о тебе Энтони Уолтер, этого разговора бы у нас сейчас не было.

- Я спать, - буркнула я, поднимаясь. – А ты – змея и манипулятор.

- И тоже спать, - зевнула Фло.

Закрыв за собой дверь спальни, я, не включая свет, подошла к окну и вгляделась в ночные огни столицы.

…А потом, после экскурсии, мы сидели в том самом кабинете, где все мы – я, он, некий Брайан, господин Линдельфильд и, конечно же, незабвенная береза – встретились в первый раз. И Уолтер снова выжил оттуда Линдельфильда, который на самом деле был директором производства. И излучающая доброжелательность, как солнце – ультрафиолет, девушка из приемной принесла нам чай и пирожные. И я понятия не имею, откуда она их достала на заводе, находящемся в полном отрыве от остальной цивилизации.