– И вы не были внутри или около гостиной между тем, как принесли поднос и пришли забрать его?

– Нет, сэр.

– Что случилось потом? В четверть десятого?

Джонстон шагнул назад в холл, указал на дверь в тени лестницы и нехотя продолжил:

– Я вышел из этой двери – она ведет в заднюю часть дома – и направился к гостиной. В этот момент Мэри спускалась по лестнице.

– Кто такая Мэри?

– В штате прислуги семь человек, сэр. Я, кухарка, ее помощница и четыре горничные. Перед войной нас было двенадцать, включая лакеев. Мэри – одна из горничных, которая пробыла здесь дольше всех, кроме миссис Тричер и меня.

– Продолжайте.

– Мэри спускалась по лестнице и сказала, когда я появился, что она хочет посмотреть, надо ли утром полировать перила и мраморный пол. Если нет, она собиралась поручить Нэнси отполировать решетки – теперь мы по утрам не разводим огонь в каминах.

– И?..

– И в этот момент дверь гостиной открылась и оттуда вышел капитан. Я не видел его лицо – он смотрел через плечо в комнату, – но слышал, как он очень четко и громко произнес: «Сначала я увижу вас в аду!» Потом он захлопнул дверь гостиной и вышел через парадную дверь, захлопнув ее тоже. Не думаю, что он видел меня или Мэри. – Казалось, у Джонстона истощились слова.

– Заканчивайте вашу историю, приятель! – нетерпеливо сказал Ратлидж.

– Прежде чем парадная дверь захлопнулась, я услышал, как полковник крикнул: «Это можно устроить!», и звук стекла о дверь.

Дворецкий указал на свежую вмятину в лакированной панели, куда стакан ударился с такой силой, что его кусок, должно быть, застрял в дереве.

– Вы думаете, капитан Уилтон слышал полковника?

Джонстон невольно улыбнулся:

– Полковник, сэр, привык, чтобы его слышали на плац-параде и поле битвы. Думаю, капитан слышал его так же четко, как я, поэтому-то он и хлопнул парадной дверью.

– Разбился стакан, а не чашка?

– Полковник обычно выпивал стакан бренди вместе с кофе, и капитан всегда присоединялся к нему.

– Когда вы убирали эту комнату следующим утром, вы обнаружили, что были использованы два стакана?

– Да, сэр, – озадаченно ответил Джонстон. – Конечно.

– Это означает, что двое мужчин тем вечером выпивали вместе и пребывали в дружеских отношениях?

– Я бы сказал да, сэр.

– Вы когда-нибудь слышали ссоры между ними до того вечера?

– Нет, сэр, они были в наилучших отношениях.

– По-вашему, они выпили достаточно, чтобы поссориться без всякой причины? Или из-за какого-то пустяка?

– При всем уважении, сэр, – с возмущением заявил Джонстон, – полковник не становился спорщиком под влиянием выпивки. Он пил как джентльмен, и капитан, насколько я знаю, тоже. Кроме того, – добавил дворецкий, несколько снизив впечатление от сказанного, – в графине бренди было всего на две порции – по одной каждому.

– Наблюдая за уходом капитана, вы не чувствовали, что эти разногласия могли быть спокойно улажены на следующий день?

– Тогда он был очень сердит. Не могу сказать, поменялось ли его настроение на следующий день. Но полковник не казался возбужденным, когда спустился к утренней поездке. Насколько я мог видеть, он был вполне самим собой.

– А мисс Вуд была в своей спальне во время ссоры? Она не присоединялась к мужчинам?

– Нет, сэр. Мэри заглянула к ней посмотреть, не нужно ли чего, и решила, что мисс Вуд спит. Поэтому она не заговорила с ней.

– Что делал полковник после ухода капитана?

– Не знаю, сэр. Я думал, что в тот момент лучше его не беспокоить, и вернулся через двадцать минут. К тому времени он уже пошел спать, а я занялся вечерними делами, прежде чем уйти в одиннадцать. Вы хотели бы сейчас повидать Мэри, сэр?