Новый год предстояло провести дома, где я не был уже несколько месяцев. Я заранее купил подарки родителям, себе обновок и собрался в дорогу. Отец встретил меня на вокзале, будто я сам не знал дорогу. Всю дорогу он молчал, что выглядело совсем уж загадочно. Мы зашли в квартиру и услышали женское щебетание в гостиной. Я посмотрел на отца:

– У нас гости?

Он хмуро кивнул. Не недовольно, а скорее уныло, словно хотел сказать: «Извини, сынок, я сделал все что мог».

Из гостиной вышли нас встречать мать и незнакомая мне девушка из разряда «ничего особенного»: неплохая фигурка, рядовое лицо, неяркая косметика – на улице я бы на такую и не глянул.

– Познакомься, Женя, это Оксана, – радостно сообщила мне матушка.

И вот тут меня как молнией ударило. Мать привела мне на смотрины невесту. Елки-палки! Я захотел в этот момент бросить все подарки у двери и бежать обратно в свою квартиру.

– Что замер, как столб? Раздевайся! На столе все уже давно стоит, – мать была в приподнятом настроении и суетилась больше обычного. – Женечка у нас в налоговой работает, привык, что вокруг люди в погонах по расписанию ходят.

– Мама! Они не военные. Такие же гражданские, как и ты.

– Все равно, они же служат! Ты руки иди мой.

Обстановка за столом была словно на похоронах. Я, отец и девушка молчали, говорила только мать. Оксана, словно хамелеон, меняла окраску лица с белого на пунцовый и обратно – мать нахваливала ее навыки в области приготовления пищи и хозяйственность. Мне хотелось вставить что-то вроде: «Мама! Зачем мне эта домашняя клуша?!», но я изо всех сил сдерживался, чтобы и в самом деле не ляпнуть.

Дело спасли отец и президент. С курантами мы открыли шампанское, которое уже с отцом залакировали водкой с соком. Так что в какой-то момент звуки материнского голоса сместились на периферию, а потом и вовсе исчезли.

В нашем городе отношение к пьяному сродни отношению к малому ребенку: упившегося в «нехочу» человека обязательно доставят до точки отдыха, разденут, уложат и укроют одеялом. И никаких претензий наутро. Если мужик не бьет, не изменяет, деньги приносит и по дому что-то делает – то бытовой алкоголизм воспринимается как необходимое зло. В конце концов, у бабы тоже есть свои недостатки.

Утро первого января, когда принято начинать новую жизнь, я встретил в своей кровати в майке и трусах. Оставалось только надеяться, что Оксана не помогала матери раздевать меня. Я на цыпочках прокрался на кухню мимо спящих родителей и отпил рассола из початой банки с огурцами. Стоило серьезно обдумать решение матери меня свести с удобной для нее девушкой.

Если я точно все запомнил, то Оксана была дочерью материной подруги по работе. Сама Оксана трудилась библиотекарем в школе, параллельно обучаясь на филологическом заочно. Почему-то я подумал: носит ли она очки? Как мне казалось, каждый уважающий себя библиотекарь должен носить очки.

Я понемногу перебирал варианты, как отказаться от родительской помощи в матримониальном вопросе, попивая рассол, когда на кухню вошел отец, почесывая пузо под майкой-алкоголичкой – а я думал, что их уже не выпускают.

– Пойдем покурим, – зевая, брякнул батя.

– Пойдем, – я не курил, так что достал из холодильника бутылку пива.

На площадке в подъезде было тихо, словно город умер. Ни машин мимо, ни звуков из квартир. Хотя на часах уже было часов одиннадцать утра.

– Как тебе невеста?

– Да она тронулась! Какая невеста? Мне еще семнадцать!

– Ты не шуми. До восемнадцати рукой подать. Хотя я матери сразу сказал, что тебе не понравится.