Ломаться я не стал: отработал, как стахановец, и Инна ушла из раздевалки после двух оргазмов на не очень твердых ногах. И у нас закрутилось. В конце концов, она даже перестала делать вид, что приходит на тренировки, и не скрывала, что ее интересует только секс со мной. Пока нас однажды не застукали в женской душевой две истерички. Раздулся скандал. Инне, понятное дело, никто не сказал ни слова, и вся история выглядела так, будто я драл в душе сам себя. Администратор вызвала меня на ковер и недвусмысленно дала понять, что либо я начинаю делиться левыми доходами, либо они со мной попрощаются. На тот момент чаевые от Инны была куда больше моей официальной зарплаты, и я свалил.

Вот тогда-то Инна и предложила мне работу, где я смогу реализовать свои «природные таланты». Сама привела меня в эскорт-агентство, которым заправляла ее старая знакомая – Лариса. Сама придумала мне прозвище – Плейбой. Лариса спросила, не задавит ли ее жаба делиться такой «игрушкой», а Инна ответила, что от природы очень щедрая и вообще, жадность – грех.

Так я перестал быть и учителем, и тренером, а стал проституткой.

Не потому, что мне не на что было жить. И не из-за смертельной больной матери или прочих оправданиях, которыми любят прикрываться новички в нашем деле. Я стал проституткой потому, что мне понравилось красиво жить. Не считать копейки до зарплаты, не штопать носки, не выбирать на полках, что подешевле, а просто брать, что хочу и когда захочу.

Мне было двадцать три, и я просто хотел красивой жизни. И я – лицемерная сволочь – пошел к ней не через тернии, ухабы и буераки, а по самому легкому пути.

Когда Инна уезжает – вызываю для нее такси – чувствую себя не то вымотанным, не то опустошенным. Накатывает и ушатывает, словно после мертвецкой пьянки. Она выдоила меня досуха.

Мамочка, блядь.

Глупо гнать на свою «работу», но, сука, морально я просто в хлам.

4. Глава четвертая: Снежная королева

Глава четвертая: Снежная королева

За трое суток я все-таки поспала. Если это так можно назвать. Там полчаса, тут пять минут. В общей сложности часа четыре. Меня давно не берет ни мантра, ни йога, не помогает музыка и прочие шарлатанские методы расслабиться и отправиться к Морфею. Я могу часами лежать в постели, глазеть в потолок и насиловать свой мозг, считая овец, чтобы сомкнуть глаза минут на тридцать. Но это если очень повезет, потому что, как правило, мой сон длится четверть часа от силы.

У меня – инсомния. По-простому – бессонница. Но кому же понравится болеть какой-то простой и скучной бессонницей? Зато так много людей удивленно открывают рты, когда в ответ на происхождение кругов под глазами я отвечаю: «У меня просто хроническая инсомния». Некоторые думают, что это заразно и непроизвольно начинают сторониться, другим хватает ума хотя бы погуглить.

Это началось, когда мне было шестнадцать. Просто так, без причины, без патологий. У меня не было никакого стресса, я ни обо что не билась головой. Просто готовилась к вступительным экзаменам и в какой-то момент осознала, что пошли уже третьи сутки, как я штудирую учебники без потребности сделать перерыв на сон.

И с каждым днем становилось все хуже, пока не дошло до того, что я начала выпадать из реальности. Тело бодрствовало, мозг выключался. Когда меня в пижаме и домашних тапках поймали, бредущую от ворот нашего дома в сторону шоссе, отец сказал, что нужно лечить. Кажется, меня показали всем специалистам на свете, сделали все существующие тесты. Мать даже возила к шептухе в таежную глубинку, но ничего не помогало. Ничего, кроме двух баночек с таблетками, которые восемь лет были моими верными помощницами и постоянными спутницами.