Последнее говорить не стоило, но все эти проклятые пузырьки.

И еще желание хоть как-нибудь, хоть словами, но разрушить эту стену между нами, которую он заколотил броней и обвешал предупреждающими знаками «Я слишком стар!»

Олег оторопело смотрит на меня и больше не улыбается.

Он как будто услышал признание, о котором нельзя говорить даже на исповеди.

А меня уже несет, и остановиться получится только прямым лобовым в бетон.

— Я тебе не Пуговица, понятно?! – Это очень зло и ядовито, но уже все равно, потому что он сам напросился. – Я – молодая женщина! Может, не очень красива и не так элегантна, как Крымова, - морщусь, словно в рот залетел жук, - но тоже нравлюсь мужчинам. Всяким-разным мужчинам, а не только ровесникам. И я, представь себе, уже не девственница!

Олег делает еще шаг назад и как-то виновато улыбается.

Словно это ему стыдно за мой словесный поток, хоть все должно быть наоборот.

— И я уже не маленькая принцесса, которую ты катал на спине, задаривал леденцами и отпаивал чаем с малиновым вареньем. Хватит делать вид, что у меня так ничего и не выросло ни спереди, ни сзади, потому что это – неправда! И если бы ты перестал делать вид, что в сорок два года мужчине уже пора выдавать валенки и списывать на печку, то увидел бы это и без подсказок!

Олег несколько секунд смотрит на меня: напряженно, немного хмуря брови и, кажется, впервые без улыбки.

И я как-то мгновенно остываю, слышу отголоски своих упреков и жалею, что прямо сейчас мне абсолютно некуда бежать. Я ведь просто хотела сказать, что он никогда не будет старым для меня, что я смотрю на него не как на старого, прости господи, коня, а как на мужчину! Которого, кажется, хотела бы обнять. Возможно даже ногами.

Ви, ты точно пьяна.

— Пуговица, тебе лучше поспать, хорошо? – Олег вызывает лифт, поправляет галстук и, когда прощается, даже не смотрит в мою сторону.

Что же я наделала?

15. Глава пятнадцатая: Олег

Глава пятнадцатая: Олег

Прошло уже несколько дней, а я до сих пор не могу выбросить из головы Ви и те ее слова.

Пытаюсь изо всех сил, закапываю себя в работу чуть ли не с головой и присыпаю земелькой сверху, но стоит немного расслабиться – и Пуговица снова перед глазами. Очень злая, расстроенная, с непролитыми слезами в глазах.

И постоянно, как заевшая пластинка, ее слова.

Я не могу повторить их дословно, но смысл более чем понятен: «Я взрослая, я выросла, хватит разговаривать со мной, как с маленькой».

И все из-за того, что я мягко попросил ее быть немного внимательнее с алкоголем?

— Олег? – Слышу над головой знакомый женский голос. – Я тебя уже третий раз зову.

— Прости, был очень тяжелый день.

Она позвонила пару часов назад, сказала, что хочет лично передать мне финансовые документы для бухгалтерии. Если я хоть что-то о ней знаю – а я знаю о ней много чего – это лишь предлог для встречи и разговора о личном. Не о работе фонда и не о том, как идут дела у маленьких больных на ее попечении.

Я предложил встретиться в парке.

Сто лет не гулял.

Ирина взглядом предлагает мне подвинуться на скамейке и присаживается рядом.

Молча протягивает папку, и я так же молча беру ее, чтобы отложить в сторону. Я знаю, как зарабатывать деньги и хорошо это практикую последние двадцать лет, но вопросы математики и подсчетов, и вся остальная обязательная налоговая отчетность – это не мое. Что бы ни было в этой папке, мне это не интересно.

— Даже стесняюсь спросить, почему тебя вдруг потянуло гулять, - беззлобно подтрунивает Ирина.

В последнее время… Нет, пожалуй, последние годы я привык тасовать время между офисом, домом, фитнес-клубом, ресторанами и поездками. Преимущественно деловыми. Когда отдыхал вот так, не размахивая волшебным пластиком, уже и забыл думать. Тем более сто лет не протирал штаны на лавке в парке, наслаждаясь не дорогим дизайнерским интерьером, а гуляющими детьми и парочками всех возрастов.