— Можешь меня поздравить - я официально безработный… - Он бросает взгляд на часы. - Уже два часа и тринадцать минут.

Я фиксирую взгляд на его кедах, грязь с которых крошкой осыпается на мой дорогой, выполненный по индивидуальному заказу стол.

— В прошлый раз ты продержался в офисе два месяца, а на этот не дотянул даже до шести недель.

— Прогрессирую. - Денис разводит руками. - Я же предупреждал, что работа на чужого дядю не для меня. Терпеть не могу находиться под чьим-то игом, особенно если начальник - старый маразматик.

Я сжимаю челюсти и медленно перевожу взгляд со своего испачканного стола на расстегнутую помятую рубашку брата, а потом - на его ухмыляющуюся физиономию. Двинуть ему по зубам мешает только чувство вины. И еще понимание моей личной ответственности за то, кем стал Денис. Если кому и нужно намылить шею вне очереди - то себе самому.

Но, черт подери, я устроил его к Григорьеву, а этот мужик хоть и разменял седьмой десяток, абсолютный профи в воспитании молодняка. Я был уверен, что он и с Денисом справится. Не представляю, что такого натворил мой брат, раз даже Григорьев сломал об него зубы. И не уверен, что хочу знать.

— Надеюсь, тебя уволили за опоздание? - Мысленно уговариваю молодого придурка согласиться, потому что даже мое безграничное терпение вот-вот расплескается.

Денис задумчиво поднимает бровь. Выражение его лица слишком красноречиво говорит: «Нет, на этот раз я все-таки перегнул палку».

Первая мысль - он мог завалиться пьяным в офис. Вполне в его духе, хотя Денис точно не алкоголик. Снова выцарапал какую-то бабу в офисе и оприходовал ее у всех на глазах? Думаю, за такое Григорьев просто конкретно намылил бы ему шею, но увольнять бы не стал. Когда я «определял брата на воспитание», то предупредил о его самых явных и любимых провокациях, а нарушение субординации - любимая тема Дениса. Как и нарушение дресс-кода, и откровенное наплевательское отношение к своим обязанностям.

Брат останавливает на мне взгляд, хитро и самодовольно прищуривается.

Сукин сын. Точно постарался специально, чтобы его вышибли окончательно и бесповоротно. Реально, как страус, боюсь услышать правду, потому что Григорьев - мировой мужик, и хоть мы никак не пересекаемся нашими деловыми интересами, просто пересечься с ним и поболтать «за жизнь» всегда приятно.

Перебираю другие варианты.

Денис уже откровенно корчит рожи.

У Григорьева возрастная жена. Он любит рассказывать, что она рядом еще с истоков, пережила с ним всякое, и всегда говорит, что и мне нужна такая женщина - которая будет рядом не за мои возможности, а просто так. И даже если бы Денис попытался… вряд ли жена Григорьева хоть на метр подпустила бы его к себе.

Но у них двое дочерей. И младшая, если память меня не подводит, довольно поздняя, так что вполне может быть или ровесницей этого оболтуса, или быть плюс-минус подходящего для его поползновений возраста.

— Если ты хоть пальцем тронул кого-то из его девчонок… - Я захлопываю крышку ноутбука и встаю, предусмотрительно запихивая кулаки в карманы брюк. А то ведь правда не сдержусь.

— Нууууу…. - Нарочно тянет он. - Знаешь, они у него обе пиздец какие страшные. В жизни не видел таких страшил. Я так их папаше и сказал, что он должен организовать мне доплату за то, что приходится общаться с его крокодилицами, но он…

Я даже не успеваю осознать, как это происходит, когда мои руки вырываются наружу, а пальцы бульдожьей хваткой впиваются в ворот его свитера. Не тяну его вверх, наоборот - вдавливаю в кресло, заставляя буквально сложиться пополам, так что ноги Дениса с грохотом валятся на пол.