– Не неси ерунды, – рявкнула на Верку Анька, оглянулась на дверь своей квартиры, чтобы заручиться поддержкой, но Лешка уже исчез внутри. Он в отличие от профессора неразрешимыми вопросами не задавался и все женские собрания ему были до лампочки.

– А почему ерунды? – Верка упёрла руки в бока. – Психам повод не нужен. А если и нужен, то все знают, что ей Ванька нравился. Все время ему лыбилась, даже на чердак его таскала. Да только зря старалась, нужна она ему, кобыла перезрелая. Старовата ты для него, поняла? – выкрикнула она мне прямо в лицо. Где-то внизу громко хлопнула дверь подъезда. – Много ли ей нужно чтобы с катушек слететь? У неё с детства в башке шариков не хватает, обиделась на Ваньку и толкнула.

Я вздохнула и посмотрела на поднимавшегося по лестнице участкового. В нашем доме секреты недолго остаются таковыми, и все уже давно в курсе, что я состою на учёте в городской психиатрической клинике. В чем меня только не обвиняли: в пропаже кошки Мурки, и в том, что скисло молоко, в том, что из почтовых ящиков исчезали письма и счета, в том, что в подвале поселился бомж, впоследствии получивший повышение до дворника, и даже в том, что голуби срали на крышу. И это я ещё не все пункты обвинительного заключения припомнила, а тут уже новые подоспели.

– Тэк-с, что тут у нас? – весело спросил появившийся на площадке участковый и тут же все увидел сам, присвистнул и сдвинул фуражку на затылок.

– Вот-вот, – с готовностью подтвердила Раиса.

– Так, граждане, разойдитесь! Дорогу-дорогу! – Раздался крик, и Василия Петровича отстранили, на площадке появились медики. – Граждане, отойдите.

Мужчина в голубой форме присел и коснулся шеи Ваньки

– Жив! Носилки, быстро!

Врачи засуетились, проделывая непонятные и неприятные манипуляции, что должны были спасти жизнь парня. Раиса с Алкой шушукались, словно закадычные подруги. Профессор Томилин скрылся в своей квартире. Вера, что-то шептала участковому, выразительно сверкая глазами мою сторону. Дверь подъезда снова хлопнула. Раиса выругалась. Чувствую, после сегодняшнего происшествия бабка таки соберёт деньги на домофон.

– Сонька, – позвала Анька и схватила меня за руку. – Если Ваньку столкнули…

– Думаешь, это я?

– Да нет же, – отмахнулась подруга. – Точно нет.

– Мне бы твою уверенность, – искренне пожелала я.

– Не пугай меня. – Анька тоже почему-то перекрестилась. – Но я не об этом хочу сказать, о том, что если Верка долго будет ездить в полиции по ушам, а она будет, то они…

– Могут и поверить, – закончила я без особых эмоций. – И что?

– Следаки – это тебе не Василий Петрович, они могут и в кутузку забрать.

– Нет, – сказала я. – Максимум в психодиспансер подбросят по доброте душевной, особенно если я им справку покажу, а потом немного повою на луну.

– Всем разойтись по квартирам, – громко сказал участковый. – Ну что вы, в самом деле, как маленькие? – Он покачал головой.

Ваньку уложили на носилки и стали осторожно спускать по лестнице. Я заметила, что один из мужчин, что несли парня, был врачом, а вот вторым оказался племянник профессора Томилина, по такому случаю, он даже снял пиджак и закатал рукава белоснежной рубашки.

Судя по невнятным выкрикам, на первом этаже случилась какая-то заминка, а потом на второй этаж, перепрыгивая через две ступени, поднялся мужчина кожаной куртке, перчатках с отрезанными пальцами и невидимой надписью «опер» на лбу. Невидимой, но отлично читаемой.

– Кого убили? – спросил он. – Кто вызывал следственную бригаду? – Мужчина посмотрел на Раису, намётанным взглядом опознав в ней главную сплетницу.