– Меня это радует, – вкрадчиво произнес Чабча Пуси. – Меня радует, что ты чувствуешь себя бодрым и отдохнувшим, потому что мне надо сообщить тебе кое-что важное: смерть твоего друга – это не единственное известие, доставленное часки.

Алонсо де Молина пожал плечами.

– Мне все равно, – заявил он. – После известия о Хинесильо ничего из того, что ты можешь мне сообщить, не имеет значения. Я любил этого чертова негра, – жалобно проговорил он. – Я любил его как мало кого в этом мире, и не могу понять, как же это я мог допустить, чтобы негодяй Длинноухий-Узколицый убедил меня оставить его в Тумбесе. Совершенно ясно, что он собирался его убить, как только я уйду с «трубой громов»: вот она-то его на самом деле пугала.

– Но зачем ему понадобилось его убивать? – поинтересовался инка: он явно был озадачен.

– Не имею понятия. Хинесильо был просто неспособен кому-то навредить. Его интересовало только вино, карты и женщины.

– Он спал с какой-нибудь из женщин Чили Римака?

– Кто его знает? Не успели мы сойти на берег, как они принялись вертеть перед ним хвостом, и негр, который, насколько мне известно, был весьма силен по этой части, успел оприходовать где-то тридцать или сорок девчонок. Если он вдобавок не говорил на вашем языке, как он мог знать, что какая-то из них принадлежит Ушастому?

Курака задумчиво жевал свой шар коки и, когда наконец выплюнул в сторону зеленую и густую жижу, получившуюся в итоге, похоже, признал поражение.

– Ладно! – сказал он. – Это дело сможет выяснить лишь мой Повелитель, когда наступит время. Сейчас важно другое… Атауальпа приказал своим людям тебя схватить.

– Почему?

– Потому что кем бы ты ни был, все утверждают, что ты Виракоча или один из его сыновей, и Атаульпа, должно быть, считает, что, если ты встанешь на его сторону, будет больше вероятности свергнуть Уаскара, чем если ты окажешься противником. Когда Империя переживает такой сложный момент, поддержка бога… – и он со значением кивнул в сторону аркебуза, – и его «трубы грома» могла бы помочь окончательно достичь перевеса.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что из-за меня равновесие может быть нарушено?

– В настоящий момент да… – подтвердил курака. – Впервые в нашей истории кто-то осмеливается поставить под сомнение власть Инки, и это все меняет. При Уайне Капаке ты был бы всего лишь гостем, а сейчас представляешь угрозу, учитывая, что мы находимся гораздо ближе к Кито, где правит Атауальпа, чем к Куско, где находится Уаскар.

– Насколько ближе?

– В три раза ближе. Если идти форсированным маршем, можно было бы добраться до Кито чуть больше, чем за неделю, и это значит, что в настоящий момент мы находимся на территории, предположительно контролируемой Атауальпой.

– Предположительно?.. – с иронией повторил испанец. – Брось, не пытайся меня обмануть! Скажи-ка правду.

– Правду? – переспросил инка, коротко выдохнув. – А правда в том, что сейчас тебя разыскивают солдаты Атауальпы, и, поскольку я его знаю, могу предположить, что его приказ был категоричным: либо доставить тебя живым, либо принести твою голову.

– Примерно то же самое, что тебе приказал его брат, не так ли? Ну и семейка!.. И чего только они ко мне прицепились?

– Потому что ты камень, который перевесит чашу весов. Атауальпа – побочный сын, но он честолюбив и на его стороне принцы из семьи его матери[21], как правило, люди мятежные и воинственные. Уаскар – первенец, он контролирует большую часть территории, да и закон на его стороне, однако он миролюбив, и его военачальники утратили навыки и обленились… Поэтому Руминьяуи