Скамейки, расположенные по узкой тропе, пусты. Магазин с дорогущими продуктами закрыт. Фонтан не работает, и только рябь на воде в чаше, напоминает, что совсем недавно струйки бились об воду, а теперь лишь ветер создаёт эффект перемещения жидкости.

Мужчина бьёт по стеклу кулаками.

Хватает вазу, стоявшую на пьедестале, и пытается разбить её окно, но не добивается ничего, кроме как осколков вокруг себя.

Вазу не жалко – их здесь так много, что не сосчитать. Разных форм и размеров.

Жаль, что мы заперты.

Жаль, что этот мужчина перестал держать себя в руках.

– Успокойтесь, пожалуйста, это не поможет, – я начинаю бояться его. Отхожу назад, вместо того, чтобы подойти, и, может, обнять в знак понимания.

– Теперь нет выбора, – горланит он, – я утоплю здесь каждого, кто покажется мне сумасшедшим!

Утопи себя, – хочется сказать мне. Ты сам спятил.

Он подбегает к креслу и пытается его поднять. Ничего не выходит, и он пинает его неистово, словно от этого зависит жизнь. Но всё наоборот – громкими звуками он может привлечь тварей.

Нас заперли специально: двери всегда были нараспашку, а на входе стоял дворецкий.

Что значит – эта женщина не единственная. И интуиция мужчины действительно работает правильно.

Двое, бок о бок, с ранами на щеках, бегут сюда стремительно. Я замечаю их случайно: пятясь от мужчины, что смог поднять кресло с одного угла, мой взгляд цепляется за движения.

Четыре вытянутой руки направляются к моей шеи. И всё, что приходит в голову – это присесть на корточки, и сразу сделать кувырок, как шар от боулинга сбить сумасшедших с ног. Но сбить не получается, только замедлить.

Вскакиваю на ноги. Мчусь к лестнице. Нужно вспомнить, где мой номер, попробовать позвонить в службу спасения.

На ходу кричу предупреждение мужчине. Оборачиваюсь и вижу, что он уже заметил новых тварей. Бежит в сторону раздевалок, где бассейн.

Хочет утопить и их.

На лестнице люди. Кто-то уже труп, кто-то ревёт, перепрыгивая несколько ступенек вверх. Я за ними. Но они выше, а я сворачиваю в коридор на третьем этаже.

Надо мной вопят и замолкают. На четвёртый этаж лучше не подниматься.

Длинные коридоры. Белые стены. Панорамные окна. Двери без цифрового обозначения.

Электричества нет.

Я бегу, ноги подгибаются. Адреналин толкает вперёд, позволяет не чувствовать усталость.

 Не могу вспомнить, за какой именно дверью номер, в который меня пересилили утром.

 Повсюду звуки предсмертных криков, падений мёртвых тел, рычания.

 Не осознаю, что происходит в этом чёртовом теле. Мозг пытается спасти от панической атаки, что, кажется, всё-таки вот-вот накроет.

 Все живые, что встречались на пути, уже, скорее всего, мертвы – и даже тот мужчина из бассейна. И я не хочу оказаться в их числе.

 Медлить нельзя, поддаваться страху тоже, но все двери одинаковые. Электронный ключ не подходит ни к одному магнитному замку.

 Если нет электричества, замок работает благодаря встроенным батарейкам.

 Впереди показывается медленно идущий человек ко мне спиной. Его руки болтаются вдоль тела, словно в них нет ни костей, ни крови, а только кожа.

 Но я видела, как эти самые руки сворачивали шеи людей, пока те не становились похожи на тряпичных куклах.

 Делаю шаг вправо неторопливо, почти бесшумно. Прижимаюсь к стене.

 Я собиралась отметить выпускной в «умном» отеле, а не пытаться выжить.  Пальцы правой руки сжимают браслет – подарок от мамы, мой оберег… поможет ли он теперь?

Окна передо мной как издевательство. Там, за ними, кипит жизнь, но мне не дозваться, не достучаться до людей. Шагаю вправо, подальше от сумасшедшего, пока не врезаюсь в дверную ручку.