Ровно через сорок пять секунд я свободна. Машина без усилий петляет по извилистым дорогам под летним ночным небом. Я открываю окна, и салон наполняется ароматом сосен, приправленным дымчато-цветочной ноткой. И чем-то еще пикантным. Кто-то готовит, пахнет вкусно, но дразнящий запах тут же исчезает – скорость, с которой я еду, уносит меня дальше. Несусь вдоль береговой линии, которую в это время уже не разглядеть.

Прежде чем я осознаю, куда приехала, проходит час, и я жму на тормоз. За пустой стоянкой – небольшое кирпичное здание. Мой взгляд скользит по бордюру, ограждающему склон холма. Я хмурюсь и не выхожу из машины. Окидываюсь на спинку сиденья и сама себе задаю вопрос: какого черта я сюда приехала?

В ту ночь, когда я наткнулась на парня в косухе и выцветших черных джинсах, я впервые оказалась здесь, и я даже не помню, как я сюда попала. А сейчас тем более не понимаю, как снова нашла это место. В прошлый раз я то и дело сворачивала не туда, прежде чем отыскала обратную дорогу.

Ладно, может быть, Сай все-таки рассказал отцу.

Рискнуть и зайти в магазинчик, хозяин которого платит мафии, которая его крышует? Это чревато неприятностями.

Он платит моему отцу?

Семье Фикиле?

Мысль о Фикиле внезапно отрезвляет меня, и рука инстинктивно опускается в пространство между сиденьями. Кончики пальцев касаются маленького ножа, который всегда наготове. Если я залезу под сиденье, там будет пистолет, а в бардачке лежит заточка. Под полом с двойным дном припрятан дробовик, а на случай, если потребуется сделать все тихо, – арбалет и стрелы. Таких мер предосторожности потребовали Сай и отец, когда я отстояла право на собственное транспортное средство. Будь их воля, меня бы усаживали в лимузин с пуленепробиваемыми черными стеклами, когда позарез нужно куда-то, а что более вероятно, держали бы взаперти в Грейсон Мэнор.

Я притворяюсь, что копаюсь в бардачке, чтобы те, кто наблюдает за мной – наверняка ведь наблюдают? – подумали, что у них есть время.

Отец пришел бы в ярость и за меньший проступок, так что же он сделает, посмей кто-то прикоснуться к его любимой дочери без его ведома? Это верный билет на глубину два метра под землей.

Вообще, я сомневаюсь, что сегодня вечером мне понадобится оружие. Это место – ничья территория: я проверила сразу же, как вернулась домой той ночью.

Вспоминаю того парня, которого они скинули вниз. И как же получилось, что Бастиан смог… решить свою проблему без всяких затруднений? Владелец магазина, не имеющий отношения к криминальным семьям, в чьем подчинении город, должен был запаниковать, не так ли? По идее, если б он увидел, что происходит у него под носом, запер бы двери, позвал бы на помощь… Так почему же он этого не сделал? Он что, боится плохого парня в побитой ржавой тачке?

Если да, у него есть на то основания.

Что мы имеем? Этот парень себе на уме и может пробраться в места, где ему запрещено показываться. Все крысы так делают. Вот зачем существуют дезинсекторы – наши отличаются от обычных лишь тем, что у них на стволах есть глушители. Держу пари, он даже не смог бы купить пистолет, если б захотел. Во-первых, это дорого. Во-вторых, у него, вероятно, неплохой послужной список – у таких, как он, что-то всегда есть в активе.

Почему его не поймали, когда он прокрался в «Энтерпрайз»? Перепутали с кем-то? Что за чушь. Он не похож ни за кого, кого я могу вспомнить. Может, он дальний родственник Вейлов из Сент-Чарльза? Их внук прошлой осенью начал учиться в Грейсон Элит и с каждым месяцем добавляет все больше чернил на свое тело.