Директриса сжала зубы, но не стала бить. Она тряслась от гнева, так и мечтала зарядить мне, как я прокурору.

Был скандал, ужасный скандал. Была проверка из прокуратуры, и это больше походило на торги, где цифры измеряют миллионами. Я себя чувствовала диверсантом. Ужасным недоразумением, из-за которого пошла война не на жизнь, а на смерть.

— Иди и забери свою кошку, — процедила она. — Чтобы духу твоего здесь не было, сука. Даже по улице этой не ходи. А то если увижу — задушу. Задушу как паршивую тварь. Пошла! — Она крикнула, а сама отвернулась к окну, даже не смотрела в мою сторону. Я слышала, как шмыгает ее напудренный нос. Директриса плакала, как и я. Возможно, не так горячо, но мне ее стало даже жалко.

— Извините меня.

— Пф... — качала она головой. — Можешь в задницу засунуть эти извинения теперь. Раньше надо было думать, дура. Иди. Просто уходи... Мне теперь очень долго придется замаливать твой косяк. Замаливать твою тупость. Зря я тебя взяла на работу, очень зря. Я тебе... — она повернулась и отчаянно трясла указательным пальцем, — я на тебя такой сейчас отзыв напишу на сайте поиска работы, что ты никогда не найдешь себе вакансию. Никакого источника дохода не будет, тебя даже уборщицей никто не возьмет после моего резюме. Ты еще сильно пожалеешь о своем поступке. Зря ты перешла мне дорогу, Женя. Очень зря. Мне сперва показалось, что ты нормальная девка. Хотела тебе помочь, но ты просто дура. Вали теперь домой без денег.

Я все потеряла. Все запорола. Я проклинала тот миг, когда решилась на этот шаг — пойти на то дурацкое собеседование. Потому что в итоге ничего не заработала, только потеряла много времени, подвергла свою нервную систему шоку. Еще повезло, что отделалась испугом, а не заплатила чем-то подороже.

Так или иначе, я была убита морально. Никому не могла об этом рассказать. Ни Филиппу, которого забрала из садика под вопли воспитательницы (я так и не заплатила за месяц, она пригрозила не пустить ребенка в группу на следующий день без оплаты). Ни Егору — отчим бы сказал, что я полная дура, раз упустила возможность заработать денег. Он бы с удовольствием стал моим сутенером: сдавал бы нас с сестрой в аренду и стриг бы бабло, как и положено никчемной твари.

К слову, Карина домой так и не вернулась. Я уже начинала нервничать, звонила ей, писала сообщения, но она не отвечала. Хоть она и младше меня почти на год, в плане мальчиков преуспевала за двоих. Подруги видели ее с мужчиной — в компании взрослого мужика. Но кто это, я не знаю.

Казалось, что это одна я была без бойфренда. Ни с кем еще ни разу. И будто не хотела даже. В такой ситуации я могла думать о чем угодно, но не о романтике.

Впрочем, утро после долгой бессонной ночи заставило меня взглянуть на вещи по-другому.

— Филипп, поднимайся, — я будила брата в детский сад. — Надевай штаны, не забудь носочки. Вот я положила чистую футболку. Чисть зубы, умывайся, завтракай — и мы пойдем.

— Ты заплатишь за меня?

Вопрос от пятилетнего ребенка застал врасплох. Ты такое меньшего всего ожидаешь услышать от младшего брата.

— Нет, но я... Заплачу за тебя вечером. Как буду забирать из сада.

— Меня не пустят в группу, Женя. Ты нашла себе работу? Может, ты пойдешь на работу, как делают взрослые, и заработаешь там деньги?

Я выворачивала детские штанишки правильной стороной и боялась поднять глаза, не решалась посмотреть в лицо реальности.

— Извини, Филя. Я сегодня обязательно найду работу. Новую, нормальную. И там мне не придется делать ужасных вещей.